Суть времени, 2013 № 11 - [17]

Изучение богатой информации, предоставленной сайтом «Мода на баррикадах», привело к мысли, что участников Болотного движения правильнее было бы называть не интернет-хомячками и уж, тем более, не креативным классом, а профессиональными потребителями. Потребление во всех формах и видах, потребление всего и вся — вот все, что они делают в жизни. Естественно, что и протест зимой 2011–2012 гг. они тоже «потребили».

Пусть никто не подумает, что мы не понимаем политической подоплеки этого оранжевого протеста, и целей, которые перед ним стояли. И, конечно, мы хорошо знаем, что руководители всего этого протеста не только «потребляли» (хотя ведь и потребляли тоже), но и «работали» — выполняли заказ своих хозяев, решали собственные совершенно определенные задачи. А кто-то работал вполне конкретно — им платили за участие в митинге. Но не эти категории участников Болотного движения нас сейчас интересуют. Нас интересуют те, кто пришел на Болотную и Сахарова самостоятельно, не за деньги, по доброй воле, те, кого руководители и вдохновители протеста надеялись использовать как серую массу, пластилин в своих руках, а если понадобится и возникнут проблемы с правоохранителями — как «мясо».

Так вот, мы утверждаем, что большинство самостоятельных участников протестных митингов — это профессиональные потребители, которые приходили (и еще приходят) потреблять такой дефицитный продукт, как общественное действие — вместе с сопутствующими и тоже дефицитными «товарами». Например, ощущение общности интересов и единства с другими людьми, которого они лишены совершенно, что косвенно подтвердили все исследования. Так, например, анализируя профили участников митинга на Болотной в социальной сети «ВКонтакте» (19 664 профилей), исследователи установили, что их практически ничто не объединяет: «Каждый участник состоит в множестве групп, но общих групп у участников митинга практически нет (кроме посвященных митингу на Болотной и Сахарова). Объединяют их группы, посвященные Доктору Хаусу, «Эху Москвы», «Южному парку», «Теории большого взрыва» и демотиваторам. Они любят демотиваторы. Группы о реальных пацанах соревнуются по внутренней популярности с группами про ненависть к быдло-гопам и любви к КВН». И — вывод: «Общих декларируемых интересов нет. Музыка, кино, путешествия и фотография не в счет — всего по нескольку процентов участников».

Представитель Института социологии РАН О. Яницкий прямо указывает на то, что одним из мотивов участия в митингах было желание ощутить общность: «Второй по важности мотив: коллективизм, чувство локтя. Мы слишком быстро отказались от «казенного» коллективизма, а насильственно введенная конкуренция, которая сплошь и рядом превращалась в «борьбу всех против всех», одновременно лишила нас человеческих чувств взаимопомощи и солидарности. Белковский: эпоха одиночества закончилась, люди снова хотят быть «мы» (с чем не согласен Р. Пайпс, утверждающий, что «русские глубоко индивидуалистичны» / Ведомости. 13.12. 2011. с. 04). Не парадокс ли: люди пришли на этот митинг не затем, чтобы слушать ораторов (их все равно было почти не слышно), а затем, чтобы вновь обрести это психологически необходимое чувство локтя».

Другим «сопутствующим» товаром, который можно было потребить на Болоте, была возможность «почувствовать себя элитой». Ведь там собралась практически вся модная тусовка — во главе с Собчак, Парфеновым и Быковым. Огромное количество журналистов, работников шоу-бизнеса и пр. И каждый, кто пришел на Болотную, имел счастье идти и стоять с ними рядом, становясь при этом почти «элитой», почти «избранным». Не говоря уже о том, что возможность продемонстрировать себя (вместе со своими модными шмотками и своими модными гаджетами) тут предоставлялась бесплатно, то есть даром. В отличие от обычной ситуации, когда за эту возможность необходимо платить — посещать дорогие клубы и рестораны, например.

Надо сказать, что руководители протестов и их хозяева прекрасно понимали, что они имеют дело с профессиональными потребителями. Потому что протест был очень профессионально разрекламирован и «продан» — с применением современных технологий маркетинга и пиара. Во всех «местах обитания» описываемой категории граждан — профессиональных потребителей: относительно молодых, хорошо образованных, успешных, довольно обеспеченных (см. диаграммы) — была развернута активная рекламная кампания. Прежде всего, это касается интернета и модных нынче социальных сетей, в которых так называемые образованные горожане проводят теперь большую часть жизни (а постоянное совершенствование гаджетов — которые обязательно нужно любой ценой и за любую цену постоянно обновлять, иначе перестанешь себя уважать, покатишься по наклонной плоскости и превратишься в быдло, в анчоуса без iPhone — приводит к тому, что социальные сети доступны пользователям (и управляют их поведением) 24 часа в сутки, 7 дней в неделю). Реклама была основана как раз на тех «товарах», о которых мы говорили выше. Людям внушали, что у них одинаковые интересы, единство целей и общая судьба (хотя какая может общность целей и судьбы у «офисного планктона» и Ксении Собчак, например? — разве что мечты о более престижном потреблении). В результате этой рекламной кампании участие в протестах стало, как теперь говорят, модным трендом. Более того, стало почти неприличным не участвовать в протестном движении — все равно что ходить со старым iPhone или в шарфе не из Амстердама.