Суть острова - [13]

Шрифт
Интервал

Человек опустил взгляд — рука пуста, только пальцы в щепоти покалывает… Нет, не больно, а напротив, приятно как-то, словно… Человек напрягся умом, чтобы подобрать слова, описывающие радость в пальцах, принявших подарок от самой Весны… Но мысль его вдруг свернула на прежний путь… И споткнулась. Нет! О, нет! Нет, не будет никакого самопогубления! Я жив, я Весну видел, я говорил с ней, ее подарок со мною, и… я тоже вспомнил свое… Я никогда его не забывал.

Меня Сигорд зовут.

Глава вторая,

в которой главному герою приходится трудно. Однако он уверен, что у волков, у братьев наших меньших, даже в самую лютую пору никогда не опускаются руки

Целый день до вечера Сигорд не пил и не ел и только к вечеру почувствовал жажду. От залива он без остановки бежал, спотыкаясь, к себе домой, чтобы огородиться от внешнего мира, чтобы никто не помешал ему вновь и вновь вспоминать дивную встречу, мгновение за мгновением переживать его и плакать теперь уже счастливыми слезами…

Бежал… Это так думалось, что бежал, а на деле — неуклюжая трусца, вот и все, на что он был способен. В легких пожар, почки ноют и колени разболелись… Но это все ерунда, абсолютная ерунда! Сигорд, человек обретший имя, брезгливо поворочал матрас, накидал сверху тряпки, которые он использовал ночами вместо одеяла, осторожно завалился на лежанку и принялся мечтать, вспоминать… Раз за разом, словно понравившуюся пластинку, десять раз, двадцать, тридцать — и все мало… Слезы ручьем — специальную тряпку для них, которая почище… И головная боль куда-то подевалась. Весенние сумерки мягко упали на город, Сигорд очнулся и попытался кашлянуть пересохшим горлом. Надо же, даже попить из корытца забыл! Сигорд утолил жажду привычно, из ручного ковшика и подумал вдруг, что пить можно и из стакана, либо из кружки. Даже нужно, и отныне, с завтрашнего дня он так и сделает: только из посуды. Жаль что лягавый погубил его «телескопчик», но и бог с ним, со стаканчиком, от соблазна-то и подальше. Он на свалке видел кружки, эмалированные, алюминивые, — взять, очистить и все.

Глина плохо счищается, да еще холодною водою… И зачем?

Да хоть цемент, черт побери! Хоть цемент — времени у него много, отскоблит! Затем, что не скотина!

Вода была холодна, и человек опять надолго закашлялся, а когда приступ боли в груди прошел, он уже спал, и Дому померещилось, что в эту ночь неподвижный скрюченный человечек… — как его там — Сигорд?.. — спал без кошмаров и с улыбкой.

И пришел новый день, и почти половину его Сигорд потратил на поиски эмалированной кружки. Будто назло, свалка предлагала вещи несвоевременные, но любопытные, даже полезные, как то: открывашка для бутылочного пива (берем, консервы вскрывать, не пиво), пластмассовая шкатулочка под визитки (нет, это потом, когда конкретно понадобится — придет сюда и опять найдет), пустая целая бутылка, и еще одна… Надо брать! И Сигорд взял, конечно, и бутылки, и открывашку, и даже вернулся за визитницей… Но потом опять ее выбросил — никчемушный хлам… Не успел оглянуться Сигорд, а руки, карманы и полиэтиленовый пакет забит всяким дерьмом — «на пригодится»! И действительно, все это может пригодиться, включая галоши и проволочную вешалку для одежды, а кружки как назло — нигде и никакой! Нет, он ее найдет!

Рядом с Сигордом рылись в мусорных и полупомойных руинах другие оборванцы, вроде как старожилы. То вдруг один забубнил, что «здесь все схвачено» и «вали отсюда перебежками», то другой взялся брататься и намекать на «проставку» за «прописку», но Сигорд был опытен, он разбирался в людях и обстоятельствах, среди которых ему пришлось жить все эти годы: первого он шепотом пригрозил почикать, кишки наружу выпустить, поскольку тот выглядел безопасным дохляком, хуже Сигорда, а второго попросту проигнорировал с разговорами, да еще взялся выхватывать у того из под носа всякую дребедень, как бы оттирать — тот, второй, сам и отстал, старушечьим голосом сипя себе под нос угрозы и вероятно, проклятия — Сигорд не вслушивался…

Удача пришла, так это обычно и бывает, закономерно и неожиданно: закономерно, потому что ей предшествовали целенаправленные усилия, без которых удача — совсем уже глупа и маловероятна, и неожиданно, потому что сознание, на сотый или на тысячный раз, привыкает вскрывать пустые билетики судьбы, один за одним, один за одним: пусто, пусто, пусто, пус… Есть! В мягком полиэтиленовом мешке, наполовину забитом всяческой бытовой, но непрактичной дрянью, нашлись не одна, а целых две кружки! Одна эмалированная, белая, точь в точь как и мечталось Сигорду, а другая — фарфоровая с отбитой ручкой. Или фаянсовая с отбитой ручкой, Сигорд даже и разбираться не стал: цоп! — и к груди прижал, даже пакет с награбленным выронил. Полоска «ушка», за которое чашка рукою держится, почти под корень отбита, а в остальном кружка без единой трещинки, или щербины, даже веточка сирени на боку нарисована!

Сигорд, вдребезги счастливый, поспешил к себе домой, кружки отмывать и оттирать от грязи. Весенний день — не то что зимний, он светел и долог, но в доме нет электричества, приходится солнечным освещением пользоваться, да окна-то грязны, — а не откроешь, засекут…


Еще от автора О’Санчес
Кромешник

Сага-небыль о Кромешнике, пацане, самостоятельно решившем, кем и каким он будет в жизни. Решившем – и сделавшем. Кромешник стал последним Ваном – высшим в иерархии уголовного мира государства Бабилон.


Воспитан рыцарем

«Воспитан рыцарем» – первый роман о Древнем Мире из эпопеи ХВАК.Представьте себе Древний Мир, населяющий Землю сто пятьдесят лет назад, в мезозое, и живущий по своим сказочным законам. В этом мире есть место всему: героям, злодеям, богам, тироннозаврам, схваткам на мечах… В Древнем Мире жизнь полна опасностей, и люди там – под стать Древнему миру богатыри и герои, буйные, благородные, странные, бесшабашные, мудрые среди которых самые загадочные – Хвак и Зиэль.К Древнему Миру подступают Морево, неведомая угроза, способная уничтожить все живое и разумное, кому как не героям ее остановить?


Я — Кирпич

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дом и война маркизов короны

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Зиэль

Жажда войны и жажда власти — вот главные силы, определяющие всю жизнь, весь уклад Империи.Империя же — центр Древнего Мира, сердце его. Так называемое Морево, конец света, долго подкрадывалось к Древнему Миру — и вот хлынуло на просторы Империи, дабы стереть с лица земли всех ее обитателей.Но обитатели эти — люди, звери, демоны — вовсе не желают сдаваться и принимают бой с жутким безглазым воинством, потому что привыкли к битвам, потому что сражения — это то, чем испокон веков живет и дышит Империя.


Постхвакум

И прошли тысячелетия и однажды воскрес Хвак, прощенный Матушкой-Землей, в совсем уже другом мире, да и сам изменился – не узнать. Но жизнь вести начал он такую же, как и прежде!© FantLab.ru.


Рекомендуем почитать
Собачье дело: Повесть и рассказы

15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.


Счастье

Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!


Три рассказа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Уроки русского

Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.


В Бездне

Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.


Добудь восход на закате

Роман завершен. Я хотел, чтобы роман вышел необычным, но чтобы необычность его проступала перед читателем постепенно. Я надеюсь, что роман вышел захватывающим, но он – не фэнтези и не боевик. Название романа – великое дело. Для этого романа я искал его года два. И придумал, и удивлен, насколько хорошо оно подходит. «СУТЬ ОСТРОВА» – вот его название. Роман состоит из двух равных частей, каждая из которых имеет свое подназвание. Первая часть: «Суть о́строва» Вторая часть: «Суть острова́». В первом случае слово «суть» существительное, во втором – глагол множественной формы (суть = имеют место быть), в первом случае слово «острова» – существительное единственного числа в родительном падеже, во втором – «острова» – существительное множественного числа в именительном падеже.


Что может быть круче своей дороги?

Роман завершен. Я хотел, чтобы роман вышел необычным, но чтобы необычность его проступала перед читателем постепенно. Я надеюсь, что роман вышел захватывающим, но он — не фэнтези и не боевик. Название романа — великое дело. Для этого романа я искал его года два. И придумал, и удивлен, насколько хорошо оно подходит. «СУТЬ ОСТРОВА» — вот его название. Роман состоит из двух равных частей, каждая из которых имеет свое подназвание. Первая часть: «Суть острова» Вторая часть: «Суть острова» В первом случае слово «суть» существительное, во втором — глагол множественной формы (суть = имеют место быть), в первом случае слово «острова» — существительное единственного числа в родительном падеже, во втором — «острова» — существительное множественного числа в именительном падеже.