Существует ли загробная жизнь? - [28]
А вот пример «загробного спокойствия и блаженства» по сообщению, полученному от некоей молодой баронессы Л.: «Да, мой земной день окончен, но небесный день моей духовной жизни без заката теперь и лучезарно светит мне небесной радостью… Много утешений предстоит в будущем тому, кто в земной жизни своей покоряется воле божией».
«Вот что ожидает вас на том свете», — говорит, таким образом, любая религия, на все лады рассказывая и расписывая басни о вечном наслаждении и упоительном покое рая, на все лады запугивая верующих угрозами потусторонних, загробных мук.
На протяжении многих веков религии всех исповеданий и толков, владея умами людей, отравляли и засоряли сознание угнетенных народных масс утешительными сказками о «райском житии» в «царстве небесном». Ленин писал:
«Того, кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и терпению в земной жизни, утешая надеждой на небесную награду»[19].
Перенося счастье человека в загробный мир, религия оправдывает эксплуататорский строй, оправдывает бедность, нищету, порабощение человека человеком. Вера в потусторонний, загробный мир закрепляет чувство бессилия перед господством угнетателей, призывает трудящиеся массы примириться с классовым гнетом, превращая их, таким образом, из рабов по принуждению в рабов по убеждению. Вымыслы о загробной жизни, о райских блаженных странах воспитывали и воспитывают эксплуатируемые массы в страхе и покорности. Терпеливое ожидание небесного вознаграждения парализует волю и разум, обрекает на пассивность и самоотречение. Ложная, необоснованная надежда на небесное воздаяние толкает людей на поиски иллюзорных, несбыточных путей улучшения своей жизни, сковывает революционную активность и боевой дух трудящихся, подрывает их веру в свои силы, отвлекает от борьбы за освобождение и подлинное счастье на земле.
Ленин любил повторять слова Фейербаха о том, что именно тот, кто утешает раба вместо того, чтобы поднять его на восстание, работает на руку эксплуататорам.
Вера в загробную жизнь оказывала и оказывает неоценимую услугу всем угнетателям, осуждая всякие попытки борьбы за улучшение своего земного существования, призывая к рабской, беспрекословной покорности и смирению.
«Социальные принципы христианства, — отмечал Маркс, — переносят на небо... вознаграждение за все перенесенные на земле мерзости и тем самым оправдывают продолжение этих мерзостей на земле»[20].
Классическое положение Маркса «Религия есть опиум народа» гениально определило реакционную сущность и социальные функции религии. Подобно опиуму, вера в загробную жизнь одурманивает, затемняет сознание народа, давая призрачное забвение и утешение, которое веками усыпляло угнетенных, убаюкивая их сладостной надеждой на новую жизнь за гробом и тем самым заставляя их мириться с жестокой земной действительностью.
Эксплуататорская сущность религиозного учения глубоко вскрывается в работах Ленина, называвшего религию своеобразной «духовной сивухой». Еще в 1902 г. В.И.Ленин писал: «Когда общество устроено так, что ничтожное меньшинство пользуется богатством и властью, а масса постоянно терпит «лишения» и несет «тяжелые обязанности», то вполне естественно сочувствие эксплуататоров к религии, учащей «безропотно» переносить земной ад ради небесного, будто бы, рая»[21].
Как бы ни менялся с течением времени характер религиозных верований, приспосабливавшихся к изменившимся общественным условиям, учение о загробной жизни неизменно служило одним из сильнейших способов подчинения трудящихся влиянию церкви.
Переключив внимание трудящихся на загробный мир, господствующим классам удобнее было пожинать плоды эксплуатации в мире земном. И как бы ни различались между собой современные религии, все они сходятся на том, что самое главное для человека — желать загробного, небесного счастья, для обретения которого необходимы кротость и смирение, непротивление злу, покорное исполнение своих обязанностей, послушание и подчинение властям, т.е. те качества, которые чрезвычайно выгодны и нужны эксплуататорским классам всех времен. Отлично понимая социально-политический смысл учения о загробном воздаянии и учитывая его могучую силу воздействия на массы, господствующие классы общества и церковь настойчиво и последовательно насаждали религиозные взгляды об индивидуальном бессмертии, используя их как орудие эксплуатации трудящихся и средство отвлечения их от революционной борьбы.
Вера в загробную жизнь была выгодна и рабовладельцам древнего мира и феодалам средневековья. Она укрепляла власть угнетателей, оправдывала обездоленность масс, глушила их протест и возмущение. Когда на смену феодализму пришло капиталистическое общество, религия стала верной служанкой буржуазии, она так же освятила наемный труд, угнетение пролетариата и колониальных народов, как раньше освящала рабство и крепостничество.
Вера в загробную жизнь, переносящая на небо вознаграждение за зверскую эксплуатацию, которую испытывают трудящиеся при капитализме, пришлась весьма по вкусу буржуазии, и она стала широко использовать ее в своих классовых интересах. Подобно эксплуататорским классам прошлого, буржуазия увидела в этой вере отличное оружие духовного обмана и порабощения трудового народа, оружие, более мощное и действенное, нежели нагайка и пуля, ибо оно выступало под маской любви к человеку и заботы о его душе.
В антирелигиозных очерках рассказано об истории создания «священных книг» — Библии, Корана и Талмуда — и их использовании эксплуататорскими классами в реакционных целях.
Книга «Жизнь Пророка Мухаммада» составлена на основе достоверных преданий, дошедших до наших дней, и повествует о жизни благородного Посланника Аллаха (да благословит Аллах его и род его!) с первых дней его жизни и до самой смерти. Прочитав ее, вы узнаете подробности из детства и жизни Мухаммада до начала пророческой миссии, о том, каким образом ниспосылалось ему откровение и как самоотверженно он начал свой призыв к единобожию среди язычников Мекки, а затем и Медины, сможете проследить весь его жизненный путь, полный трудностей, сражений и великих побед на пути Ислама.
С какого времени следует вести отсчет истории Крещения Руси? С того дня, когда апостол Андрей Первозванный, по преданию, установил крест на Киевских горах? Или с Аскольдова Крещения Руси? Или, наконец, с признанного официально нашей Церковью и светской историографией Владимирова Крещения? Но что предшествовало установлению апостолом креста на Киевских горах? Ведь святой Андрей воздвигал крест не только во Славу Божию, но и для просвещения светом Христовой Истины прародителей восточных славян. Каков же был путь наших далеких предков ко Крещению в Днепре – путь к истинной вере?
В своей работе автор проводит ретроспективный сопоставительный анализ различных религиозных учений, на этой основе выстраивает общую картину религиозной мысли, охватывающую многие ветви человечества от древнейших времен до наших дней.Используя результат данного анализа, автор оценивает потенциальные возможности и составляет прогноз развития этих учений на ближайшую и удаленную перспективу, делает вывод о былом существовании мощного первоучения, из недр которого произошло большинство современных религий мира.
«Время пастыря» повествует о языковеде-самородке, священнике Лунинской Борисоглебской церкви Платоне Максимовиче Тихоновиче, который во второй половине XIX века сделал шаг к белорусскому языку как родному для граждан так называемого Северо-Западного края Российской империи. Автор на малоизвестных и ранее не известных фактах показывает, какой высоко духовной личностью был сей трудолюбец Нивы Христовой, отмеченный за заслуги в народном образовании орденом Святой Анны 3-й степени, золотым наперсным крестом и многими другими наградами.В романе, опирающемся на документальные свидетельства, показан огромный вклад, который вносило православное духовенство XIX века в развитие образования, культуры, духовной нравственности народа современной территории Беларуси.
В статье предлагается этимология прозвища Иуды «Искариот», возводящая его к еврейско-арамейскому глаголу סקר , sāqar/seqar, и существительному א(ו)ת , ’ōṯ/’ôṯ (широко засвидетельствованному в Еврейской Библии и встречающемуся в Талмуде [= арам. אתא ,את ]), так что само прозвище может интерпретироваться как «тот, кто видел знамение» (ср., напр., Ин 2:23; 4:48; 6:2, 14, 30, где упоминаются «видевшие знамения» [ἑθεώρουν τὰ σημεῖα; 6:2] и пошедшие вслед за Иисусом; использованные в этих стихах глаголы θεωρέω и ὁράω соотносятся с глаголом, סקר sāqar/seqar, «смотреть», «видеть», «вглядываться», а существительное σημεῖον (мн. ч.
В книге показана классовая функция Библии в современном мире и разоблачены попытки идеологов антикоммунизма видеть в Библии богооткровенное сочинение и духовное средство спасения мировой цивилизации. Автор рассказывает о структуре Библии, времени ее создания, о той идеологической борьбе, которая велась и ведется вокруг Библии между теологами и атеистами. Основное внимание уделяется критическому анализу мифологии и философии библейских произведений.