Существование Бога - [146]
У Бога может быть более чем один повод для того, чтобы люди впали в такое состояние, но по крайней мере один из них может быть следующий. Он мог прийти к заключению, что всё стало настолько плохо, что необходимо искупление; что род людской должен выразить свое раскаяние перед Творцом через жертвоприношение. В то же время, Он мог прийти к выводу, что падшее человечество неспособно осуществить такого рода искупление, и если искупление должно быть совершено, оно должно быть сделано от имени людей человеческим существом, не испытавшим тлетворных влияний и сохранившим свою человеческую природу неповрежденной. Но со стороны Бога было бы несправедливо выбрать какого-то обычного человека в качестве такой жертвы. Бог не может настаивать на том, чтобы в качестве этой жертвы выступил кто-то, кроме Него самого. Таким образом, у Бога есть основания осуществить воплощение, Самому стать человеком для того, чтобы совершить искупление. Еще раз, в христианстве есть большие допущения, которые сейчас нет возможности обсуждать, например, было ли такого рода искупление благом; не было бы лучше для людей просто забыть их грехи; наконец, есть также большое философское допущение – является ли предположение о Боговоплощении когерентным (возможно, есть некоторая самопротиворечивость в допущении того, что Бог стал человеком), и в рамках данной книги нет возможности обсуждать эти вопросы. Но для того чтобы продолжить нашу аргументацию, предположим, что христианская точка зрения о правомерности искупления справедлива, и что концепция Боговоплощения когерентна. Решив, что воплощение ради искупления – это благо, Бог может также решить, что род людской должен заново начать свою жизнь с величайшим учителем, вдохновившим их создать общество, в котором его дело будет продолжено. Он станет учить людей моральным истинам, которые до сих пор лишь смутно сознавались ими. Возможно, он должен будет дать им новые моральные законы и показать собственным примером, как нужно следовать этим законам. Повторю еще раз, для того, чтобы сохранить человеческую свободу, силы этого учителя и его приверженцев не должны быть слишком очевидными или слишком «сверхъестественными». И, наконец, что особенно важно, у Бога может быть основание возложить на человечество тяжкое бремя зла ради великого блага, которое станет возможным благодаря этому (в связи с этим см. рассуждение в предыдущей главе). В таком случае (я докажу это в последней главе), для Бога это будет не просто благим, но обязательным деянием – воплотиться для того, чтобы разделить это бремя с нами.
На основании этих доводов и с учетом высказанных допущений, если Бог существует и если человечество пало, мы вполне можем ожидать, что на Земле появится человек, ведущий смиренную и жертвенную жизнь, страдающий от зла, которое люди причиняют друг другу (например, пострадав от несправедливой смерти в их руках), он будет учить великим моральным и религиозным истинам и даже будет утверждать, что он – Бог, и соберет учеников для того, чтобы они продолжили его дело. Он проявит божественное сострадание через исцеление и божественную силу через нарушение законов природы для того, чтобы исцелить. Он покажет людям, что может искупить их грехи и что, присоединившись к нему, они смогут изменить мир, – он покажет им это, нарушив законы природы и восстав из мертвых. Однако всё это должно быть не слишком очевидным для того, чтобы у людей оставалась реальная альтернатива и они могли бы отвергнуть утверждение о Боговоплощении. Если мы располагаем свидетельствами того, что всё произошло именно так, как повествует христианская история о жизни, смерти и воскресении Иисуса из Назарета, и если у нас также есть основания считать ряд моральных и иных допущений истинными, тогда всё это подтверждает тезис о том, что Бог существует, поскольку у Бога есть основания вызвать такое положение дел – ради блага людей. Аналогия с очень добрым родителем или супругом, который приносит высшую жертву для того, чтобы спасти погибшего ребенка или супруга, также подсказывает нам, что такие вещи возможны. Разумеется, у Бога могли бы быть основания вовсе не вызывать подобное состояние. Могло бы быть другое положение дел, которое Он мог бы вызвать вместо этого. Но есть определенное состояние, относительно которого у Него есть важнейшие основания, чтобы не вызывать его – например, люди навсегда остаются прозябать в том изначальном греховном состоянии, которое было ими полуосознанно выбрано до прихода Христа. Поэтому события, о которых шла речь выше, более вероятны, если Бог существует, чем если Он не существует, а значит, они могли бы свидетельствовать в пользу Его существования.
Очевидно, есть некоторые исторические свидетельства в пользу всего этого, включая показания свидетелей о решающем событии – телесном воскресении Иисуса, которое, если оно произошло, было бы, вне всяких сомнений, нарушением законов природы. Ограниченный объем этой книги не позволяет рассмотреть ни вопрос о том, насколько достоверны эти свидетельства, ни вопрос о моральных и метафизических допущениях, связанных с этим событием (если оно действительно произошло), ставшим, в свою очередь, свидетельством центральной доктрины христианства
«Костёр и рассказ, мистерия и история – это два незаменимых элемента литературы. Но каким образом один элемент, чьё присутствие служит неопровержимым доказательством утраты второго, может свидетельствовать о его отсутствии, развеивать его тень и воспоминание о нём? Там, где есть рассказ, костёр затушен, там, где есть мистерия, не может быть истории…» Вашему вниманию предлагается вышедший в 2014 г. в Италии сборник философских эссе. В издании собраны произведения итальянского писателя Джорджо Агамбена в русском переводе. Эти тексты кроме эссе «Что такое акт творения?» ранее не издавались. «Пасха в Египте» воспроизводит текст выступления на семинаре по переписке между Ингеборг Бахман и Паулем Целаном «Давай найдём слова.
Во времена испытаний интеллектуалы, как и все люди, оказываются перед трудным выбором. В XX веке многие из них — кто-то по оппортунистическим и карьеристским соображениям, кто-то вследствие преступных заблуждений — перешли в лагерь фашистов или коммунистов. Соблазнам несвободы противостояли немногие. Было ли в них что-то, чего недоставало другим? Делая этот вопрос исходным пунктом своего исследования, Ральф Дарендорф создает портрет целого поколения интеллектуалов. На страницах его книги появляются Карл Поппер, Исайя Берлин, Р. Арон и Н. Боббио, Х. Арендт, Т. В. Адорно и Д. Оруэлл, а также далеко не похожие на них М. Хайдеггер, Э. Юнгер, Ж.-П. Сартр, М. Шпербер, А. Кёстлер и другие.
В новой книге автор Н. Мальцев, исследуя своими оригинальными духовно-логическими методами сотворение и эволюцию жизни и человека, приходит к выводу, что мировое зло является неизбежным и неустранимым спутником земного человечества и движущей силой исторического процесса. Кто стоит за этой разрушающей силой? Чего желают и к чему стремятся силы мирового зла? Автор убедительно доказывает, что мировое зло стремится произвести отбор и расчеловечить как можно больше людей, чтобы с их помощью разрушить старый мир, создав единую глобальную империю неограниченной свободы, ведущей к дегенерации и гибели всего человечества.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.