Суровые дни - [57]

Но, словно разгадав замысел Сергея, те двое, чтобы показать, что с ними шутки плохи, свистнули. Такой же разбойный свист ответил впереди.

Неужели не уйти? И нет возможности выкрутиться из этого безвыходного положения? Дорога каждая минута. Постучаться в первый же дом? Попросить, чтобы спрятали? Но разве угадаешь, кто в нем живет — друзья или недруги?

А вот и еще трое приближаются с противоположной стороны, медленно, осторожно, держась поближе к заборам и стенам домов. «Боятся за поганую шкуру. Думают, мы вооружены», — догадался Сергей. Те двое остались на углу.

Будь с собой наган… Ничего толкового не придумать. Попались! Сергей тоскливо оглядел пустынную улочку — и вдруг его точно озарило. Как же он забыл: Таганцевы! Их дом в переулке, рядом. И память вытащила из самых далеких тайничков детские проказы. Играя когда-то в индейцев, он пробирался в таганцевский сад через пролом в ограде. Узкая щель отделяла каменную ограду от высокого забора соседей. Ну, а вдруг пролом заделали? Прошло столько лет. Но надо попытаться, ничего другого не придумать.

Скорей! К счастью, сугроб скрыл их от преследователей. Они втиснулись в узкую спасительную щель и с трудом добрались до пролома.

Когда Ася, накинув беличью шубку, выскочила на веранду, она натолкнулась на Сергея.

— Ты?.. Вы!

Рядом с Сергеем тяжело дышал незнакомый человек.

— Что вы здесь делаете? — Голос Аси звучал напряженно и звонко.

— Шли в гости к Ростиславу Леонидовичу. — Сергей улыбнулся.

Но Ася не видела этой хорошей, открытой улыбки, которую Сергей не мог сдержать, обрадовавшись, что перед ним Ася. Она разговаривала, не глядя в его сторону.

— В гости таким путем? После истории с чертежами? Странно!

— А я вообще человек со странностями.

— И шпионите тоже из-за странности? — Ася брезгливо передернула плечами. — Или хорошо платят?

— Оказывается, нас приняли за шпионов! — сокрушенно заметил Бормотов, наконец отдышавшись.

Со стороны переулка донесся свист. Их искали.

— Нелюбезно, хоть и непрошеных, гостей держать на морозе, да и самой простудиться можно, — сказал Сергей.

Ася грозно взглянула на него. Он шутит! Но Сергей выдержал этот испепеляющий враждебный взгляд. Какой цинизм! Ася рванула дверь и, не оглядываясь, вернулась в коридор. Сергей и Бормотов вошли вслед за ней.

— Я позову папу.

Сергей остановил ее:

— Зачем беспокоить?

— Стыдно? — Ася выдернула руку, которую держал Сергей.

— Послушай, Ася! — Сергей говорил серьезно. — Мы прячемся от шпиков. От вокзала шли по пятам. Хорошо, я вспомнил: в ограде пролом. Это нас спасло. Вот почему мы здесь.

— Так сказать, без приглашения, — мягко заметил Бормотов. — Но другого пути избежать контрразведки не было!

Ася, сдвинув брови, посмотрела ему в глаза испытующим и настороженным взглядом. Правда или ловкое притворство? А если правда? У Аси, казалось, остановилось сердце. Значит, Сергей притворялся, разыгрывая роль ренегата и карьериста? Боже мой! Но для чего, для чего?

— Все еще не веришь? Думаешь, что следим за Ростиславом Леонидовичем? Нам, — Сергей сделал ударение на этом слове, повторив его, — нам, большевикам, грязными делами заниматься не пристало.

Ася растерянно молчала. Выходит, все, что она думала и говорила о Сергее, — неправда?!

Сергей взял ее руку.

— На вечере Пепеляевой, помнишь, я сказал: «А может, я все такой же…» Это была правда, как и то, что я говорю теперь.

Сергей почувствовал, как задрожали ее холодные пальцы, и осторожно выпустил Асину руку.

— Сергей, — прошептала Ася одеревеневшими, чужими губами, — почему же тогда, как сейчас… Разве я не поняла бы?..

Ах, почему нельзя заплакать, не стыдясь слез, которые все равно ничего не могли изменить!

— Я не имел права говорить, — ответил Сергей и деловым тоном обратился к Бормотову: — Попробую выйти на улицу. Проверю, можно ли двинуться дальше.

— Постой. Они не дураки: понимают — не провалились же мы оба сквозь землю. Вертятся поблизости, вынюхивают… — Помолчав немного, Бормотов добавил: — И оставаться неудобно. Ведь так? — Он повернулся к Асе, ожидая ответа.

— Удобно, — сказала Ася. — Вы мои гости. Пройдемте в гостиную. Можете не раздеваться. — И, угадав опасения Сергея, успокоила его: — Папа во дворе. Колет дрова.

Они вошли в гостиную. Бормотов взглянул на голову сохатого с мощными ветвистыми рогами.

— Красавец! Охотничьи трофеи хозяина?

Сергей увидел на столе знакомую зеленую папку. Обрадовался: она здесь, а не в хищных лапах мистера Ольшванга!

Раздался бой часов. Без четверти семь.

— Да. Нас ждут. — Бормотов досадливо потер небритый подбородок.

— А листовки? — встревожился Сергей.

— Хуже с письмом. Его надо непременно передать сегодня. Ночью уходит товарищ через фронт. Сведения, собранные в Екатеринбурге… Их ждет Ленин!..

Они разговаривали тихо. До Аси, опять севшей в качалку, долетали отдельные слова. Горькое это чувство, что не она разделяет с Сергеем как близкий друг и товарищ трудности и опасности: «Почему так получилось, кто виноват? Я? Сергей? Мы оба или суровое время, которому недосуг обращать внимание на каждого в отдельности, на их личное счастье?»

— Пойду, — решительно заявил Сергей. — А вы пока оставайтесь здесь.