Суровые дни - [54]
Ростислав Леонидович раскрыл папку. Вот они — пожелтевшие листы, исписанные мелким почерком, с нарисованными топографическими знаками. Кое-где отдельные слова и фразы стерлись: чернил порой не хватало, приходилось пользоваться карандашом.
Вспомнились мудрая тишина дремучей тайги, веселая болтовня быстрых горных речек, дразнящие запахи ночного костра, наваристой ухи и печеной картошки. Как это далеко! Последние годы он перестал скитаться по глухим, неизведанным местам. Мешали дела, казавшиеся важными, неотложными, а ныне открылась вся их зряшность!
Ася чувствовала, когда отец чем-нибудь расстроен. Она обняла его, словно утешая. Таганцев благодарно посмотрел на дочь. Что-то едва уловимое, новое и незнакомое, появилось в ее лице. Оно выглядело старше и строже.
— Странно! Я пришла в гости! — Ася невесело улыбнулась.
— Ты сама захотела этого, — с упреком сказал Таганцев. Потом добавил: — Скучно без тебя.
Ася сняла горностаевую шапочку и вместе с муфтой положила на стол.
— Я слушала в гимназии Барбатенко публичную лекцию.
— Интересно?
Таганцев сел в кресло. Ася опустилась на ковер и положила голову на отцовские колени. Таганцев гладил ее короткие, по-мальчишески остриженные вьющиеся волосы.
— Лектор говорил о Горьком, как о разбойнике с большой дороги. Грубо, зло… И все потому, что он остался у большевиков. — Глаза ее заблестели. — Захотелось крикнуть: неправда! лжец! Но не хватило смелости. Я трусиха. А среди публики нашелся смельчак и сказал. — Ася рассмеялась: — Что поднялось! Крик, свист, чуть не драка! — Она прижалась к отцу и по детской привычке потерлась щекой об отцовскую руку.
Как хорошо, что Ася дома, рядом. Сразу в доме повеселело.
— Рассказывай, что с моделью?
Таганцев махнул рукой:
— Плохо!
— Что же случилось? — встревожилась Ася.
Отец ответил не сразу…
— У Вадима есть хватка, напористость, знания, он толковый инженер, но… — Таганцев обнял дочь: — Не обижайся, Асюра, он — практик! Да, да, практик! Фантазии маловато, вот беда! Другой услышит такое и засмеется: как так? Инженер — и фантазия? А без фантазии мысль не взлетит. А Сергей… самородок. Талантище!
Слушая отца, Ася вдруг впервые подумала, что поторопилась со свадьбой. Пожалела Вадима… А виноват Сергей. После разговора на злополучном вечере она всю ночь проплакала. И сейчас тоже хотелось плакать. Очень жалко себя… И, отвернувшись, Ася сказала:
— В больницу на прием заходил Ляхин. Сказал, что Сергей ни разу — слышишь, папа, ни разу! — не навестил Варвару. С отцом у них политический разрыв, они на разных сторонах баррикад: один с красными, другой… служит не без выгоды для себя… Но забыть родную мать!
Таганцев удивился, что Ася говорит так озлобленно и гневно. Суровое время не пощадило доброго сердца дочери, оно ожесточилось.
В гостиную вошла Варвара Лаврентьевна.
— Новая кухарка меня доканает! Что ни скажешь — наоборот, словно нарочно.
Хотя голос матери звучал жалобно, Ася не могла сдержать улыбку. Милая мама! Все те же домашние неприятности!
Варвара Лаврентьевна, близоруко прищурив глаза, посмотрела на меховую шапочку, лежащую на кресле.
— Ася здесь!
Ася подбежала к матери.
— Здравствуй, доченька! Будь добра: на буфете коробочка с порошками.
Варвара Лаврентьевна устало опустилась на диванчик. Принимая лекарство, она уморительно поморщилась.
— Кажется, стучат? — сказала Ася.
Действительно, в парадную дверь стучали. Ася пошла открывать.
— Инженер, а звонок не работает и в дверь стучат! Не стыдно?
— Каюсь, Варенька, стыдно… Непременно починю сегодня же.
Варвара Лаврентьевна вздохнула:
— Обещаешь целый месяц.
Ася возвратилась вместе с Варварой.
— Хозяева незваных гостей принимают? — пошутила та.
— Варвара, милая! — искренне обрадовалась Варвара Лаврентьевна.
— А я не одна, — сказала Варвара.
— С ухажором! — весело крикнул из прихожей Ляхин.
Он вошел легкой, подпрыгивающей походкой, весь какой-то свежий, румяный.
— Снежок с пимов отряхивал. Почтеньице!
Увидя улыбающегося Ляхина, Таганцев нахмурился. Настроение снова испортилось. Припомнилась встреча на улице и нанесенная обида.
— A-а… Алексеич.
Это было сказано сухо, без обычной приветливости, с которой Таганцев встречал рабочих, особенно тех, кого знал давно. Ася и Варвара Лаврентьевна удивленно переглянулись, а Варвару это обескуражило — выходит, и впрямь незваные! Но Ляхин как ни в чем не бывало объяснил: виноват Пятишин! Набрехал, собака, а они поверили по дурости.
— Хватит серчать-то… Каемся, виноваты.
— Ладно! — пробурчал Таганцев, хмуря густые брови, хотя все закончилось по-хорошему.
— А за письмо к Пепеляеву спасибочко!
— И ты знаешь? — удивился Таганцев.
— Знакомый наборщик в типографии сказал: в газете статья про тебя будет.
— Про меня? Статья? Дичь!
Варвара Лаврентьевна участливо спросила у своей тезки, нет ли известий от Прохора? Варвара печально покачала головой. Варвара Лаврентьевна вздохнула:
— Когда все это кончится?
— Скоро, — уверенно сказал Ляхин. — Под Оханском Колчаку морду набили! Это цветочки! Ягодки, голуба, впереди!
— Кто вам сказал? — спросила Ася.
— Народная молва на крыльях летит! — Ляхин хитро посмотрел сквозь стекла стареньких очков. — Слышали, что про Колчака в народе сложили? — и, не дождавшись ответа, затопал старенькими валенками:
В книге – впервые переиздаваемый после 1927 года роман малоизвестных советских авторов. Их герой Роман Владычин в наполеоновской Франции пытается преобразовать историю в соответствии со своими представлениями и идеалами.Название надо писать полностью заглавными буквами, чтобы соблюсти тройственную авторскую волю и не истолковать однозначно ту двусмыслицу, которая в нем заложена. Ведь «Бесцеремонный роман» – это была бы характеристика произведения, а «бесцеремонный Роман» – характеристика героя. Авторы хотят, чтобы оба смысла мерцали читателю то враздробь, то вместе, наш долг – уважать их желание.
«Вулкан в кармане» Б. Липатова и И. Келлера — классическое произведение литературы «красного Пинкертона». Советский полпред-шпион Фокин, его подруга-белоэмигрантка, сыщики Штрук и Шерлок Пинкертон, иностранные банкиры и опереточные африканские дикари заняты поисками небывалой взрывчатки, попутно предоставляя авторам возможность вдоволь развлечься.
Революционно-фантастическая повесть.Иллюстрации А. Литвиненко.Ленинград, Госиздат РСФСР, 1924 г.В том же, 1924 году, повесть печаталась под названием «Сорванец Джо» в ленинградско-московском издательстве «Книга». Текст в этом издании незначительно отличается от текста в книге «Универсальные лучи».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.