– Как по-твоему, сколько мы получим, если раскроем это дело?
– Говорят, еще нет указа о зимнем обмундировании, где уж: тут о награде мечтать… – уныло ответил офицер.
Командир нахмурил брови и с жадностью затянулся. Совсем стемнело. Офицер зажег керосиновую лампу и пошел сменить караульного, чтобы тот мог приготовить ужин. Вдруг командир резко поднялся. Осветив лицо «истинного императора», он несколько секунд сосредоточенно его разглядывал, потом крикнул зычным голосом:
– В императоры захотел? Да за такое дело тебе голову отрубят. Голову! Понял?
Мальчик молчал. От страха он даже перестал плакать.
– Кто был с тобой? Признавайся. Ну! – прикрикнул стоявший рядом офицер.
Мальчик покачал головой. Тут командир рассвирепел. Он поставил лампу, схватил пленника за волосы и, грозно глядя на поднятое кверху худенькое грязное личико, гаркнул:
– Ты что, оглох? Кто сообщник? Отвечай, не то прибью!
– Дяденька, я ничего не знаю! – пролепетал мальчуган. – Я хворост собирал. Люди про меня говорят, а что – я знать не знаю.
– Прибью тебя, паршивца! – еще громче заорал командир. И несколько раз стукнул мальчика головой о глиняного божка. «Истинный император» заревел, как поросенок, которого режут. На голову ему посыпалась глина. Офицер, заложив руки за спину и склонив голову набок, тупо глядел на полусгнившую белую бороду божества. Он догадывался о намерениях командира, далеко не бескорыстных, но чего добьешься от глупого мальчишки?! Когда командир успокоился, офицер тронул его за рукав и что-то зашептал на ухо. Они отошли в сторону и стали тихо совещаться.
На голове у «императора» вскочила здоровенная шишка. Он больше не плакал и сидел молча, словно окаменел.
– Завтра же возьмем Даоса, и делу конец, – сказал офицер.
Командир кивнул и ухмыльнулся, затем подошел к мальчугану и теперь уже ласково проговорил:
– Зря тебя обидели, малыш! Завтра пойдешь домой! Только скажи, у кого в вашей деревне денег много? Не скажешь – опять буду бить!
И командир изо всех сил пнул ребенка. Мальчик задрожал, но снова покачал головой и заплакал.
Топнув ногой, командир заорал:
– Ты у меня заговоришь, сукин сын!
Офицер уже держал наготове палку и только ждал приказа. Вдруг за воротами раздался истошный крик. Командир и офицер быстро обернулись. Схватившись руками за голову, к ним бежал караульный, а за спиной у него мелькали какие-то таинственные тени. Офицер бросил палку и выбежал в маленькую дверь возле алтаря. Командир, храбрясь, что-то крикнул и ринулся вперед. Но едва он схватил висевшую на глиняном божестве винтовку, как почувствовал сильный удар по голове и, даже не вскрикнув, испустил дух.
Лу Фу-цин бросился к караульному и снял с него патронташ.
– Один сбежал, – крикнул А-до, вытирая щеку. Когда он стукнул командира мотыгой по голове, кровь забрызгала ему лицо и одежду.
– Винтовки все здесь. И патроны целы! – сказал Ли Тигр. – Один, правда, успел сбежать. Простим его, а?
Все рассмеялись.
А-до отвязал «истинного императора» от ноги божества и осветил лампой его лицо. Мальчуган от страха совсем обезумел, он смотрел на А-до широко раскрытыми, испуганными глазами, зубы у него стучали. Лу Фу-цин с Ли подняли его, похлопали по плечу, ласково погладили по голове. Наконец мальчик пришел в себя и заплакал навзрыд.
А-до опустил лампу и рассмеялся:
– Вот так император! Ну-ка марш домой!
Порыв ветра принес с улицы кружившиеся снежинки.
1933
