Супруги Голон о супругах Пейрак - [27]

Доверительный тон Анжелики, умоляющей о помощи, раздражает Сабину, и ее ответ заставляет обладающую тонким чувством юмора Анжелику рассмеяться: «Обратитесь лучше к кому-нибудь из этих влюбленных в вас господ. Или к епископу, он, кажется, вам простил уже ваше безбожие», — предлагает негостеприимная хозяйка.

Но, узнав, какого рода помощь нужна Анжелике, не отказывает в ней гостье. Постепенно располагая к себе Сабину, графиня де Пейрак неожиданно узнает причину неизъяснимой ненависти супруги губернатора. Сабина — племянница Карменситы де Мерикур де Мордор, возлюбленной Жоффрэ, получившей отставку в связи с женитьбой графа на юной пуатевенке. Сабина, со своей стороны, тоже была влюблена в Пейрака. И, если ее тетка из мести свидетельствовала против него на злополучном процессе, то Сабина, наперекор наставлениям мужа и политике Фронтенака и даже епископа Лаваля, враждебна к своей сопернице даже после описанной выше сцены, которая стала лишь временным перемирием. Губернаторша старается навредить Анжелике и ее новым друзьям повсюду. Она — одна из яростных противников постановки в городе мольеровского «Тартюфа»[112].

«В Квебеке не нужны споры, потрясавшие Версаль. Мольера, как известно, поддерживал король, но и его величество уступал Кабале Святош! Мадам де Кастель-Моржа, казалось, взяла на себя роль представителя этой партии, беспощадно выступавшей практически против всех произведений литературы. Сабина отвергала и то, и это, ссылаясь на отца д'Оржеваля, который, несомненно, не допустил бы ничего подобного». Усердие «святоши» так досадило всем, что даже мрачный обычно интендант Карлон не удержался от язвительного предложения написать и сыграть пьесу под названием «Сабина и Себастьян». Шутку приписали Анжелике и преподнесли жене генерал-губернатора. В ярости она, в отсутствие соперницы, наносит визит Жоффрэ. Происходит чудо: Сабина неожиданно получает то, о чем мечтала в юности. И ощущает, что «она свободна! Она — женщина, настоящая женщина, красота которой взывает к радостям любви. Теперь она верила, что красива и желанна».

Разумеется, Анжелика вскоре узнает об этом. Супруга Пейрака, и без того ревновавшая его к «аквитанскому клану», в отчаянии. Однако вовремя вспоминает, что и сама не без греха: не она ли совсем недавно так же нежно утешала Барданя, опасающегося опалы за невольную «дезинформацию» короля! И сознает справедливость слов дружественной мадам Ле-Башуа: «Не бывает элегантного адюльтера!»

Анжелика (а вместе с ней и читатель) могла бы вспомнить, как отнесся к своему сопернику Колену Патюрелю Жоффрэ: «Колен Патюрель, — сказал он жене, — человек, которого я высоко ценил, ибо он был популярен в Средиземноморье... Колен! Человек, которому, с вашей стороны, было не бесчестно подарить вашу... скажем, дружбу. Но мне надо было доказать, что я взял Золотобородого в плен». («Анжелика и Дьяволица»).

Став королевским корсаром, Золотобородый — Колен нанес населению Голдсборо своими пиратскими действиями серьезный ущерб. Уже сколочена виселица для расправы над плененным флибустьером. Уже Анжелика раздумывает, какое платье надеть для выхода на казнь (и это очень важный в психологическом плане момент: надень она траур — ее муж и все население колонии осудят ее, поскольку их с Коленом отношения стали достоянием гласности; но и «легкомысленно» одеться она не имеет права — это оскорбило бы приговоренного).

Но Жоффрэ помнит слова пленника, объяснившего свои отношения с его женой: «Это лишь воспоминания, не больше, но вы должны понять это, раз вы меня узнали. Люди, делившие судьбу пленников Берберийского берега, остаются друзьями навсегда, тем более, если они и бежали вместе». («Искушение Анжелики»).

И вот, когда Колен уже ступил на эшафот, Жоффрэ объявляет, что передумал и Колен… станет губернатором Голдсборо!

Супружеская «дуэль» Жоффрэ и Анжелики кажется бесконечной.

Он все сомневается, расспрашивает, уточняет. Ее эти расспросы сердят. Но она не находит нужным юлить и хитрить. Она откровенна и в своих объяснениях ненависти к королю, и в подтверждении любви к Филиппу: своей первой любви к этому черствому и, казалось бы, недостойному человеку она не в состоянии ни забыть, ни отрицать, даже рискуя оскорбить самолюбие Жоффрэ таким признанием.

К счастью, Пейрак способен по достоинству оценить ее искренность. Но до конца поверить, безоговорочно принять любимейшее на свете существо он не может. И продолжает сомневаться, ревновать, гневаться, выходить из себя. Он, последователь куртуазной любви, даже ударяет Анжелику в припадке ревности к Колену, чтобы вскоре принести за это нижайшие извинения. И такой поворот сюжета доказывает, что Пейрак — образ психологически необыкновенно точный, живой.

Любовь этих незаурядных героев — не стабильное, умиротворенное любование друг другом. Это живой, ежечасный процесс со своей диалектикой, с очень верным единством и узнаваемой борьбой любопытнейших противоположностей, каковыми являются мужчина и женщина.

В Квебеке Анжелика понимает, что Жоффрэ «был совершенно откровенен, говоря ей: „Я влюбился в совершенно новую женщину, какой вы теперь стали. Раньше я мог прожить без вас. Теперь — не смог бы“». Тем более, что ей самой «хотелось упасть перед ним на колени, обнять его, обладать им и целовать его», а Сабина де Кастель-Моржа признается: «Теперь я не во власти навязчивой идеи, я вырвалась из плена этого чувства, успокоилась и обрела силу».