Суперклей Христофора Тюлькина, или «Вы разоблачены — сдавайтесь!» - [12]

— Давай спрячемся в кустах и подождем Балбеса, — предложил Христофор, и они с Васькой потихоньку пролезли в кустарник, что рос метрах в пяти от бревна, за спинами здоровяков.

— Слушай! — вдруг прошептал Христофору на ухо Васька. — Они, кажется, о Балбесе болтают.

Ребята затаили дыхание, навострили уши — и не зря, потому что услышали вот что.

— И где это Балбес шатается! — недовольно говорил один.

— Его за смертью посылать! — бросил второй.

— А здорово мы его тогда обдурили!

— Угу, лучше не придумаешь!

— Помнишь, как мы ему коробку из-под приемника подбросили? Го-го-го!

— Гы-гы-гы! Конечно, помню!

— А она же… Го-го-го!

— Пустая! Гы-гы-гы!

Верзилы ухватились за животы, чуть не падая с бревна.

— Это все я придумал, — похвастался один.

— А я детали достал, — добавил второй.

— Одним словом, — мы умники! — Они обнялись и снова захохотали.

Из дальнейших разговоров Балбесовых дружков мальчишки поняли, почему Сэм так изменился. Оказывается, его знакомые поймали Балбеса в ловушку.

Как-то вечером они сидели на площадке. У них на бревне стоял транзисторный приёмник-наживка. На самом же деле это был бракованный корпус от приемника, набитый всякими радиодеталями, которые давно вышли из строя. Замысел у здоровяков был прост: кто-то из мальчишек попросит покрутить приемник, тот рассыплется — ведь корпус был поломан! — и они сдерут с «виновника» деньги за «испорченную» вещь.

И надо же такому случиться, что на эту «наживку» клюнул Сэм!

— Можно покрутить? — нерешительно спросил он, подходя.

— Да чего там, крути, пацан, не жалко! — Они перемигнулись.

Сэм осторожно тронул приемник — и испуганно отскочил! Тот после первого же прикосновения развалился пополам, и из него посыпались детали.

— Ага! — заорал один.

— Ого! — заорал второй.

— Сломал! — закричали во всё горло оба. — Теперь плати четвертной, иначе!.. — И два кулака красноречиво замелькали перед носом Сэма.

— Где же я столько достану? — ужаснулся Сэм.

— В дружочков своих! — хохотнул один.

— У младших коллег, — хохотнул второй.

И хоть как Сэму не хотелось обдирать малышей, другого выхода он не видел: мама категорически отказала ему. Так он постепенно, наложив на мальчишек уже известную вам дань, сначала с Семена превратился в Сэма, а вскоре стал Балбесом.

Правда, в глубине души он дал себе слово: как только выплатит долг, сразу отменит дань. И оставалось еще двенадцать рублей…

— Ну и ну! — Васька и Христофор переглянулись. — Надо ему рассказать всю правду! — решили они.

А тут появился и сам Балбес.

Христофор и Васька вылезли из своего укрытия и подошли ближе к компании.

— Сэм! Можно тебя на минутку? — тихо позвал Христофор.

— Чего вам, сопляки? Денежки принесли? Давайте!

— Нет у нас денег, — выступил вперед Васька. — Еще не достали.

— Чего ж тогда приперлись? — встал с бревна Балбес. — Шпионите за мной, хотите директору настучать? А вот я вас! — И он сделал шаг к ребятам.

— Никому мы стучать не собираемся, у нас к тебе личное дело. Подойди на две минуты, — попросил Христофор.

— Тебе же лучше будет! — добавил Васька.

— Что-о-о?! — взревел Балбес от такого нахальства. — Вы меня запугивать?! — Он поддернул рукава на курточке и двинулся на ребят, которые только от вида самого Балбеса так и застыли на месте.

А крепыши от хохота аж попадали на землю и задрыгали ногами, крича вслед Балбесу:

— Ой, Балбесик, надают же тебе малявки! Эх-хе!

— Ой, деточка, не ходи, вава будет! Ух-ху!

Насмешки приятелей еще больше разозлили Сэма, и он решил, что только расквашенные носы и подбитые глаза обнаглевшего мелочи смогут вернуть его авторитет.

Вот он приблизился к ним вплотную…

Вот уже размахнулся — и…

Вдруг кто-то схватил его стальными пальцами за поднятую руку. Балбес порывисто оглянулся — и похолодел: за спиной у него стоял участковый милиционер, а возле бревна на землю оседало облачко пыли, которую подняли его дружки.

— Драку затеваешь? — грозно спросил участковый.

— Да что вы, товарищ милиционер! — испуганно захлопал Балбес. — Это я так… приемчики показываю. Правда же? — умоляюще взглянул он на мальчишек.

Христофор через силу глотнул густую слюну, облизал непослушным языком пересохшие губы и едва добыл из себя:

— Эге… приемчики… Мы сами попросили…

Участковый, не очень веря, осмотрел друзей, пожал плечами, но руку Балбеса выпустил и зашагал себе дальше по своим важным милицейским делам.

— Благодарите судьбу, — для авторитета грозно прошипел Сэм, когда фигура участкового скрылась за углом. — А то было бы вам!

На самом же деле от его ярости почти ничего не осталось: что не говори, а ребята — молотки, не сдали его!

— Зря ты наскакиваешь на нас, — сразу осмелел Христофор. — Мы только хотели тебя спросить: ты взял наш клей?

— Какой клей? Никакого клея я не брал, никакой вашей канистры не видел! — бросил Балбес и разоблачил себя с головой: он сказал про канистру, хотя ребята ни словом не обмолвились о ней.

Балбес сразу понял свою ошибку и, хоть было уже поздно, решил отнекиваться до конца. А чтобы не дать ребятам времени на размышление, затараторил:

— Что за клей? Видимо, дорогой? Папа и мама а-та-та дадут за него?

— Просто он очень опасен! — перебил его Христофор. — Клеит все, и — намертво!