Суперканны - [129]

— Оставьте это, мистер Синклер. За квартирой ведется наблюдение. Как только зажжется свет, они тут же ввалятся сюда.

— Кто они?..

— Люди, которые вас ждут. Они знали, что вы придете.

— Франсес… — Я шагнул к кровати и увидел ее вывернутые руки. Кровь растеклась по ее груди, образуя черный кружевной лиф. Я взял ее за руку и ощутил почти оторванные от костей связки — она боролась за жизнь. Я попытался нащупать пульс.

— Франсес, пожалуйста… Гальдер, она еще дышит. Вызовите скорую. Еще не все потеряно…

Гальдер поддержал меня своими сильными руками.

— Она мертва, мистер Синклер. Умерла полчаса назад.

— Постойте. Как она умерла? — Я отпустил руку, и она упала на залитую кровью подушку. Отвернув простыню, я уставился на ее распростертое тело. Вокруг ее талии смялось платье в черно-белую полоску, между ног комом притулился смокинг; чьи-то отчаявшиеся руки содрали с лацканов шелковую отделку.

— Это смокинг Гринвуда. Гальдер, когда ее убивали, этот смокинг был на ком-то надет.

Я сделал шаг назад и чуть не упал, наткнувшись на металлическую треногу у прикроватного столика. Под моей ногой раздался хруст пластмассы.

— Камера? Бог мой, что они тут делали?

— Снимали фильм. — Гальдер вытащил из кармана лампочку и положил ее на столик. — Очень неприятный фильм.

— А платье из Ла-Боки?

— Маскарад. Не думаю, что она хотела его надевать. Она сопротивлялась изо всех сил. Пойдемте отсюда. Если вы здесь попадетесь в их руки, они и вас убьют. А потом заявят, что ее прикончили вы.

— Постойте. Вы были здесь, когда ее?..

— Нет. Я пришел десять минут назад. Входная дверь была сорвана с петель. Они не знали, что у вас есть запасные ключи. Мне очень жаль, мистер Синклер. Когда я увидел ее, она уже была мертва.

— Как она умерла?

— Ее… любовник… воспользовался ножом. Нож лежит в душевой, со смытыми отпечатками пальцев. Они скажут, что вы сняли ваше «снафф-видео», а в тот момент, когда они ворвались, смывали отпечатки с ножа.

— Кто это — они?

— Люди, работающие на «Эдем-Олимпию» и выполняющие приказы Алена Делажа.

— А если мы сейчас уйдем?

— Они скажут, что здесь была попытка ограбления. А с вами разберутся в другой раз.

Я взял смокинг и прикрыл им плечи убитой — прощальное объятие Дэвида Гринвуда. Гальдер ждал, а я напоследок обвел Франсес взглядом, поправил пряди светлых волос, разметавшихся по подушке. Луч из Ле-Гарупа словно включал и выключал ее исцарапанное лицо. Искривленные смертным оскалом губы тонкой лентой прижались к зубам, черты лица напоминали десятилетнего ребенка. Коченея, она становилась моложе, уходила от себя самой и погружалась в темноту, унося в изувеченных убийцей руках те единственные воспоминания, которые она возьмет с собой в ночь.

Двери лифта закрылись, и Гальдер повернулся ко мне, скользнул взглядом по моим покрытым кровью рукам, словно пытаясь убедить себя, что я не принимал участия в убийстве Франсес. Его и без того тонкое лицо совсем сузилось, а внимательные глаза над трепещущими ноздрями не останавливались ни на секунду. Я все еще не пришел в себя, потрясенный видом убитой и треноги для камеры у кровати, и, когда Гальдер попытался стереть кровь у меня с подбородка, оттолкнул его.

Двери открылись на нервом этаже, где с десяток жильцов дожидались лифта. Они шагнули было внутрь, но остановились, увидев меня в окружении умноженных зеркалами кровавых призраков. Женщина с ребенком в панике завизжала, и к нам рванулся дежуривший в вестибюле охранник.

Гальдер нажал кнопку, двери закрылись, и мы услышали гулкий стук дубинки охранника по металлу.

— Мистер Синклер, вам нужно вымыться. Иначе вы никогда отсюда не выйдете.

Он нажал на кнопку экстренной остановки, дождался, когда двери откроются, и потащил меня за руку. Мы вышли над бельэтажем, нырнули в служебную дверь, захлопнули ее за собой и кубарем скатились вниз по металлической лестнице для персонала. За грузовым лифтом располагались распашные двери, которые вели в подсобные помещения ресторана.

Мы окунулись в безумную суету кухни и сразу же были ослеплены дымкой шипящего жира и паром. Повсюду стоял шум, туда-сюда катились тележки с посудой и столовыми приборами. В мясной секции второй шеф-повар, наклонившись над рабочим столом, разделывал филейные шматы, а мясник в окровавленном переднике отрезал ломти от сочащегося красного куска.

На торчащем из стены крюке висел овечий бок, и Гальдер, схватив мои руки, вжал их в испещренное жировыми прослойками мясо.

— Гальдер?

— Займитесь-ка этим куском, попробуйте его на ощупь… тут охранник бродит.

Гальдер пошел прочь, обходя ряд металлических тележек. Измученный всем увиденным, я на мгновение расслабился, прижавшись к мягкому мясу, и в этот момент через дверь буфетной вошел охранник, обвел глазами заполненное людьми рабочее пространство. Он скользнул по мне взглядом — я сделал вид, что сражаюсь с боковиной, мои окровавленные пальцы вцепились в голяшку. Он заговорил с Гальдером, который указал ему на служебную лестницу и грузовой лифт.

Несколько мгновений спустя я уже был в расположенной за холодильной камерой умывальне для персонала, а Гальдер от дверей смотрел, как я смываю кровь с рук и лица. Я неохотно избавлялся от въевшихся в мою кожу бренных следов Франсес. Бурлящая вода в глубокой раковине вихрем закручивала темные сгустки ее крови.