Супергерой - [74]

— Куда сейчас?

— Домой, на полицейской волне пока тихо, — надевая толстовку, пожимает он плечами, а я киваю.

Смотрю на зеркало заднего вида и вижу какую — то машину, которая едет за нами. Сердце все быстрее начинает колотиться, и я крепче сжимаю руль, готовясь газануть, если это окажется погоней. Но машина вскоре сворачивает, а я облегченно выдыхаю.

Мне стоит отдохнуть.

Приеду домой и выпью снотворного.

— Лея, успокойся, все хорошо, — Бибер замечает мое состояние.

Я тепло ему улыбаюсь и расслабляюсь.

— Это был трудный день, — говорит Джастин, когда мы подъехали к его дому. — Тебе реально надо выспаться.

— Спасибо, что все это время был рядом. Правда, я бы не выдержала, наверное, — я обнимаю его, а он, улыбнувшись, выходит из машины.

Джастин Бибер — милый парень, без которого я уже не представляю своей жизни. Почему я раньше была такой идиоткой и сразу не сдружилась с ним?

Ладно, надо уже отправиться домой и лечь спать.

Хорошо, что этот день закончился.

Глава 16

Голос матери отдается шепотом где-то вдалеке.

— Лея, — слышу я свое имя.

Она шепчет, я это понимаю, но это шепот становится все громче, отчего я распахиваю глаза и вижу в своей темной комнате маму, что стояла около кровати и держала меня за плечо. Позади виднелась открытая дверь, откуда немного шел свет с коридора. Я медленно моргаю, чтобы немного проснуться и сообразить о том, что происходит.

— Мам?

— Там Энни…

— Энни? — голос мой очень сонный и даже немного детский. — Сколько сейчас время?

— Три часа ночи.

Я встаю с кровати и с тумбочки беру свои очки. Поправляю футболку и выхожу с комнаты, щурясь от света. Мама не идет со мной, поэтому я одна спускаюсь на первый этаж. Нигде не включен свет, кроме маленького торшера в прихожей. Я вижу Фрай, стоящую около двери.

— Энни? — останавливаюсь на середине лестницы.

Девушка поднимает глаза на меня и в ту же секунду она начинает плакать. И плачет так, что внутри у меня все съеживается. Она обхватывает себя за живот и немного нагибается, словно ей больно, продолжая плакать. Ей на самом деле больно, но не физически, а душевно.

В глазах наворачиваются слезы и на ватных ногах, спускаюсь к ней. Еще немного погодя, принимаю ее в свои объятия, кусая губы и сдерживая крик, который так и вырывался из моего горла. Девушка ревела навзрыд, крепко хватаясь за мою футболку, словно это единственное, что держит ее на плаву. Я даже слышу, как от ее напора, футболка где-то глухо трещит по швам. Жмурюсь так сильно, что глазам становится нереально больно, а по щекам льются слезы.

— Ее больше нет, — Энни трудно разговаривать из — за рыданий. — Кэролайн больше нет.

После произнесенных слов, она еще больше рыдает, пока я старалась остановить обжигающие слезы, крепче обнимая Фрай. Я знала, ей нужна моя поддержка, точно также как и ее мне. И я знала, почему Энни приехала именно ко мне, а не к Кейт, с которой дружила с самого детства. Ей было стыдно перед Роудс. Она сама понимала, что променяла подругу детства на Кэролайн. И ей было стыдно идти сейчас к Кейт, а тем более плакаться о утрате своей новой лучшей подруги.

Просыпаюсь от раската грома и, щурясь, оглядываюсь по сторонам. Взгляд падает на окно, откуда виднелся вид на окружающее вокруг. Сегодня слишком пасмурно, да и дождь лил как из ведра, сопровождая это все грозой. Потянувшись, я беру телефон в руки и немного удивляюсь, когда понимаю, что сейчас уже полдень.

Я легла в пять утра, если мне не изменяет память. Мы разговаривали с Энни очень долго, после того, как конкретно наревелись, а потом я уложила ее спать со мной. Оглядываю кровать, но Энни уже не было, только аккуратно сложенная футболка с шортами, которую я ей одолжила на ночь.

Почему меня никто не разбудил?

Я вообще в школу нормально когда ходить начну?

Глухой стук в дверь и я своим охрипшим голосом окликаюсь, после чего дверь медленно открывается и появляется мама. С еле заметной улыбкой она заходит и как-то осторожно идет к моей кровати, словно боясь, что я ее выгоню. Я ей тоже улыбаюсь, принимая сидячее положение.

— Доброе утро, — первой откликаюсь я, беря очки с прикроватной тумбочки.

— Доброе, милая, — Мия садится на край кровати, оглядываясь вокруг и в голове, наверное, ругаясь за такой беспорядок.

— Я снова пропустила школу, — подтягиваюсь и тру глаза, немного отодвинув очки. — Почему меня никто не разбудил? И где Энни?

— Она уехала час назад, сказала, что не хотела тебя будить.

— Почему ты меня в школу не разбудила? — я смачно зеваю, отчего мама смеется.

— Вы легли в шестом часу. Думаешь, я не понимаю, через что вы с Энни прошли? Тем более, посмотри, что на улице творится, не удивлюсь, если скоро везде света не будет, — Мия поправляет мне одеяло, словно я еще собиралась спать. — У нас в университете даже отменили пары, представляешь.

Теперь понятно, почему мама дома и сидит передо мной в домашней одежде.

— Мам?

— Да, милая?

— Полежишь со мной? — я отодвигаюсь на вторую половину кровати, а мама, улыбнувшись, ложиться рядом со мной.

Мия ложится так, чтобы я смогла положить ей голову на плечо и обнять ее за талию. Такие сентиментальности случались очень редко, например, когда мне очень плохо. Последний раз такое было, когда мы с Эндрю расстались, только мама не знала еще тогда причину. Помню, она зашла ко мне в комнату, пока лежала и смотрела дурацкие видео на ютьюбе, которые вовсе не поднимали настроение. В тот момент, мама хотела сказать мне, что скоро должны приехать гости, а я просто попросила ее полежать со мной. Когда я обнимаю маму, а она гладит меня так по-матерински по спине, я чувствую, словно все наладится. Вот так на меня действуют человеческие прикосновение. Особенно, прикосновения матери, которой я верю больше всего и это не изменит даже того, что она обманывала меня про отца. Я всегда буду ей верить.