Супербомба - [32]

Омоновец никак эмоций не проявил.

– Зайцев, играй отбой, – дал я команду.

Лейтенант с видимым демонстративным удовольствием пошел к машине, вместо отбоя насвистывая «Свадебный марш» Мендельсона.

* * *

Под место временной дислокации моей группы и приданных машин с местными гражданскими номерами нам выделили нежилое здание барачного типа на территории танкового института и неогороженную площадку перед зданием. Здание собирались сносить, но опоздали с началом работ, не то нам могли бы найти что похуже.

Дежурный по КПП сверил номер машины со списком и не стал даже пропуска у нас проверять. Мы быстро и благополучно проехали мимо большого плаца, обогнули широкое одноэтажное здание столовой и добрались до своего барака, но там, в полосе света у распахнутых дверей, увидели непонятно много людей. В личном составе моей группы такого количества офицеров не было с момента ее создания две недели назад. Сюрпризов во время проведения серьезной операции я не люблю, и потому пришлось нахмуриться, прежде чем выйти из машины, и приготовиться к неприятностям. А любой сюрприз грозил обернуться именно неприятностью, потому что он нарушал плановое проведение операции.

Сразу бросился в глаза майор с повязкой на рукаве «Дежурный по училищу». Военное училище давно уже называется танковым институтом, но повязка, видимо, не менялась.

– Что случилось? – спросил я. – Обмываем рождение моего сына?

Про рождение сына здесь тоже никто еще не знал, хотя всем было известно, чего я жду, и рассказывать я не хотел, но фраза как-то сама собой сорвалась с языка.

– Да вот, – дежурный майор протянул мне руку, здороваясь почти по-граждански, – что возьмешь с преподавателя, особенно, если он еще и преподает, как я заподозрил, какую-нибудь гражданскую дисциплину. – Ограбили тут вас.

Это мне совсем не понравилось, хотя грабить здесь, по сути дела, было нечего. Но я все же повернулся с вопросом во взгляде к капитану Толе Словакину.

Капитан на распахнутую дверь обернулся, перед которой почти все наши собрались.

– Взломали дверь, – сказал Толя, – вскрыли только отрядную аптечку, похитили пятнадцать шприц-тюбиков промедола[13].

– У вас здесь как, – обратился я к майору, – наркоманы повзводно или поротно ходят?

– Промедол завтра, как только начмед появится, вернем из запасов училища. – Он, как и его повязка, никак, похоже, не желал привыкать к новому названию своего учебного заведения. – У меня есть единственная просьба – чтобы шума не было и дело без военной прокуратуры обошлось. У нас здесь и так проверка за проверкой, командование за голову держится и стонет. Кучу актов написали... А если еще и это... Совсем кошмар будет. Проверьте личные вещи, не пропало ли еще что.

Последняя фраза прозвучала откровенным подхалимажем. Но майор не мог знать, что сумки с личными вещами мы возим с собой в багажниках машин, поскольку за день может представиться возможность и необходимость несколько раз переодеться. И что именно по этой причине мы предпочли не повседневную форму одежды, а полевую. Она если и мнется, то на камуфлированной ткани это малозаметно, и «камуфляжку» всегда можно на время в сумку спрятать.

– Дело даже не в этом, – сказал я пока еще миролюбиво. – Дело в том, что теперь у нас нет гарантии, что замок не взломают во второй раз и не унесут что-то такое, во что простому смертному заглядывать не полагается.

Майор сокрушенно головой покачал:

– Я уже вызвал начальника караула, сейчас пойдем проверять батальон обеспечения. Не курсанты же промедол украли. Это могли быть только солдаты, я уверен.

– Хорошо, – согласился я. – Держите нас в курсе дела. Не бойтесь разбудить.

– А как относительно военной прокуратуры?.. – Этот вопрос волновал майора больше всего.

– Все зависит от результатов ваших поисков, – я не пожелал сразу пойти на уступки.

– Хорошо. Мы дождемся результата, после этого поговорим.

ГЛАВА 5

1. КАПИТАН МИЛИЦИИ АНАТОЛИЙ СЕВАСТЬЯНОВ, ГОРОДСКОЙ УГОЛОВНЫЙ РОЗЫСК

Коротко и конкретно. По-деловому. Так оно всегда выглядит впечатляюще для всех присутствующих. И создает для меня необходимые условия.

Я благополучно отделался от тесного соседства лейтенанта Щербакова, потому что есть моменты, когда мне мешает собственная тень, я при определенных обстоятельствах стараюсь по мере возможности и ей не доверять – бывают такие обстоятельства, хотя и не часто. А лейтенант порой стремится с моей тенью слиться, но хорошо чувствует, когда я готов возразить против его назойливости. Он сообразительный, как собака. И сейчас прочувствовал ситуацию и потому не возразил, когда я приказал ему остаться.

Водитель слышал разговор и вернулся в машину раньше меня.

– В управление. Гони.

– Не в больницу разве?

– В управление, – повторил я серьезнее. – Сам сюда возвращайся. Я на свою машину пересяду.

Обычно на работу я на своей машине приезжаю, потому что органически не перевариваю езду в трамвае. Толкотню не люблю, когда к тебе запросто в карман могут забраться. Хорош был бы мент, у которого карманы в трамвае вычистили. Потому и езжу всегда на машине. Но по служебным делам предпочитаю ездить на служебном же транспорте, поскольку сгоревший бензин мне никто, естественно, оплачивать не будет. Да и ситуации в нашей службе порой возникают такие, что страдают не только люди, но и машины, в деле задействованные. Ремонт машины управления будет оплачиваться из бюджета управления. А кто ремонт моей машины оплатит, если что-то случится? С начальства при таком раскладе копейки не вытянешь.