Супербоги - [22]
Британские супергерои – та еще сборная солянка, начиная со странных персонажей карго-культов, вроде Удивительного Мистера Икс из «The Dandy» 1944 года, первого местного сдера с Супермена. Этого придурочного эпигона в черных лосинах и черном плаще и нагруднике, закрепленном на ремне пряжкой с красным иксом, от близнецового сходства спасал лишь решительный отказ от суперменского профессионализма. Икса звали Лен Мэннерз, и его суперсила была плодом всего лишь усердных тренировок. Смахивал он на человека, который упоенно скопировал Супермена со слов другого человека, страдающего ранним Альцгеймером. Дизайн был простой и графичный, но от персонажа, как почти от всех британских супергероев, несло уцененкой, распродажей подержанных вещей и воскресным блошиным рынком. По себе он оставил затхлую вонь продуктов по карточкам и строгой экономии; костюм ему, вполне вероятно, сладили из всякой всячины, отрытой в лавке Армии спасения.
А еще были Эйс Харт, Атомен, Капитан Магнит[60] и сомнительный Электромен, бывший архипреступник Дэн Уоткинс, который получил суперспособности на электрическом стуле, поскольку запланированная казнь не задалась; в результате он пересмотрел свои взгляды и поклялся везде и всюду бороться со злом. Подобно американской родне, британские герои наряжались в тренировочные костюмы, которые должны были обтягивать фигуру, но как-то умудрялись мяться, выпирать и сидеть не по фигуре. Английские силачи воздерживались от методики Чарльза Атласа[61] и наращивали рыхлые некрасивые мускулы диетой из овсянки и солонины.
Мутации множились и в остальном мире. В Японии родился Астробой (1951), с его жреческой жестикуляцией и вскриками стаккато. Он был мальчиком-роботом, техно-Пиноккио, которого обновили и подчинили безжалостной логике и драме реального мира в «Плутоне» Наоки Урасавы 2003 года[62]. «Гигантор» (1964)[63] напрямую обращался к моей детской мечте о пульте дистанционного управления, который дал бы мне власть над тридцатифутовым механическим человеком. Я воображал, как сижу у него на спине и джойстиками насылаю его крушить стены и крышу моей школы. Позже, в 1965 году, появился Принц-Дельфин, который жевал «кислородную жвачку», чтобы дышать под водой[64]. Японским клоном Супермена был Ультрамен – крупный инопланетно-человеческий гибрид с душой героя[65].
Во Франции были Le Chat, Фантакс, Сатанакс[66] и еще несколько, тоже более или менее похожих на фармацевтические бренды. Вы, вероятно, не удивитесь, что герои эти были пикантными и зачастую беспринципными наследниками традиции Фантомаса, парижского супервора, созданного Пьером Сувестром и Марселем Алленом и нежно любимого сюрреалистами. Длинноногие героини – например, Барбарелла, космическая девица Жан-Клода Фореста, срисованная с Брижит Бардо, – практиковали свободную любовь и дарили нежностью роботов или даже монстров. Барбарелла с безмятежным взглядом наивной дебютантки трахалась с кем ни попадя по всему космосу. В кэмповой экранизации Роже Вадима 1968 года ее сыграла Джейн Фонда, – должен признать, фильм этот в ответе за мое лихорадочное сексуальное пробуждение и по сей день занимает драгоценный уголок в моих фантазиях.
В Италии были сплошь сексуальные кровожадные антигерои. В 1962 году сестры Анжела и Лючиана Джуссани создают Дьяболика, этакого Бэтмена наоборот. Таким мог бы стать Бэтмен, если б решил взаправду забить болт на закон. Дьяболик был очередной шикарной переработкой Фантомаса: гениальный вор, красавец, умница и невероятный богач. Ездил он на «Ягуаре И», и его постоянно сопровождала до безумия блистательная суперженщина Ева Кант. Персонажей великолепно и бесстрастно сыграли Джон Филлип Ло и Мариза Мелл в фильме 1968 года «Дьяболик»[67]. Успех Дьяболика вдохновил целые толпы антигероев-эпигонов и подъем неоднозначного итальянского жанра fumetti neri, «черных комиксов». Криминаль, Сатаник и Садистик[68] развивали ницшеанскую аморальность Дьяболика, обостряли его садизм и сексуальное насилие, что в итоге привело к запрету fumetti neri в середине 1960-х. Даже чудовище Криминаля кастрировали и вернули публике учтивым вором-аристократом, который, надо отметить, читателей особо не привлек (выпуск его комиксов был прекращен в 1974 году).
Наблюдать за тем, с какой бессознательной легкостью супергерои разных стран воплощали стереотипические черты своих родных земель, было почти неловко. Как и в музыке, все они играли свои версии американского звука, но лишь в Америке жили подлинные герои – бойскауты со взрывными сценами сражений, ослепительными костюмами и мыльными операми. Когда супергеройскую песню затягивали британцы, выходило занудство инди: гнусавое нытье, отшлифованное под хнычущим дождем. Европейские герои играли, как Серж Гензбур[69] – с отзвуком плутоватой, циничной сексуальности, бросавшей вызов истеблишменту. Японское звучание отдавало футуристическим электронным грохотом механических людей и чудовищ, эхом Бомбы.
Когда американские комиксы стали инклюзивнее и начали вводить свои версии иностранных персонажей, получалось у них в духе Международного Клуба Героев (1955), группы аналогов Бэтмена из разных стран. Среди них были национальные стереотипы: скажем, Легионер, который, выходя на бой с преступностью, одевался римским солдатом, или Мушкетер, сражавшийся с парижским преступным миром в костюме под д’Артаньяна. Рыцарь и Оруженосец, аристократический дуэт отца и сына, всякий раз, когда их призывал колокол в пасторском доме, облачались в латы и носились по булыжным улицам на мотоциклах, оформленных под средневековых боевых коней.
Федор Дмитриевич Крюков родился 2 (14) февраля 1870 года в станице Глазуновской Усть-Медведицкого округа Области Войска Донского в казацкой семье.В 1892 г. окончил Петербургский историко-филологический институт, преподавал в гимназиях Орла и Нижнего Новгорода. Статский советник.Начал печататься в начале 1890-х «Северном Вестнике», долгие годы был членом редколлегии «Русского Богатства» (журнал В.Г. Короленко). Выпустил сборники: «Казацкие мотивы. Очерки и рассказы» (СПб., 1907), «Рассказы» (СПб., 1910).Его прозу ценили Горький и Короленко, его при жизни называли «Гомером казачества».В 1906 г.
Князь Андрей Волконский – уникальный музыкант-философ, композитор, знаток и исполнитель старинной музыки, основоположник советского музыкального авангарда, создатель ансамбля старинной музыки «Мадригал». В доперестроечной Москве существовал его культ, и для профессионалов он был невидимый Бог. У него была бурная и насыщенная жизнь. Он эмигрировал из России в 1968 году, после вторжения советских войск в Чехословакию, и возвращаться никогда не хотел.Эта книга была записана в последние месяцы жизни князя Андрея в его доме в Экс-ан-Провансе на юге Франции.
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.