Сумма теологии. Том XII - [27]

В отношении этого существует два мнения. Так, некоторые считают, что умственное намерение служителя необходимо и при его отсутствии таинство недействительно. Но при этом такой изъян в случае не имеющих намерения причащаться таинствам детей исправляется внутренне крестящим Христом, а в случае имеющих такое намерение взрослых он исправляется их верой и набожностью.

Этого было бы вполне достаточно с точки зрения конечного следствия, то есть отпущения грехов, но с точки зрения того следствия, которое одновременно является действительностью и таинством, а именно печати, такое исправление набожностью причащающегося не представляется возможным, поскольку печать может быть запечатлена только посредством таинства.

Поэтому другие гораздо более обоснованно полагают, что служитель таинства действует от лица всей Церкви, служителем которой он является, что в произносимых им словах выражается намерение Церкви и что этого для действительности таинства достаточно, если только служитель таинства или причащающийся не выразят что-либо противоположное.

Ответ на возражение 3. Хотя тот, кто думает о чем-то другом, лишен актуального намерения, тем не менее, у него остается намерение по навыку, которого достаточно для того, чтобы таинство было действительным; например, когда священник собирается кого-то крестить, его намерением является сделать то, что делает Церковь. Поэтому если в процессе осуществления акта его ум озабочивается чем-то другим, то таинство благодаря его изначальному намерению сохраняет свою силу. Тем не менее служитель таинства обязан следить за тем, чтобы его намерение было актуальным, что, впрочем, не вполне в человеческих силах, поскольку даже тогда, когда человек очень хочет сосредоточиться на чем-то одном, он может невольно помышлять о другом, согласно сказанному [в Писании]: «Сердце мое оставило меня» (Пс. 39:13).

Раздел 9. НАСКОЛЬКО НЕОБХОДИМО, ЧТОБЫ СЛУЖИТЕЛЬ ТАИНСТВА БЫЛ ВЕРУЮЩИМ?

С девятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что служителю таинства необходимо требуется вера. В самом деле, как уже было сказано (8), действительность таинства зависит от намерения служителя. Но Августин, возражая Юлиану, говорит, что «намерением правит вера». Следовательно, если у служителя нет истинной веры, то таинство недействительно.

Возражение 2. Далее, если у служителя Церкви нет истинной веры, то дело представляется так, что он – еретик. Но еретики, похоже, не могут сообщать таинства. Так, Киприан в своем письме против еретиков говорит: «Все, что делают еретики, суть плоть, пустота и обман, и потому из делаемого ими ничего признавать не должно». И папа Лев в своем послании к Льву Августу говорит: «До нас дошла дурная слава, что из-за ужасной и бессмысленной жестокости свет всех небесных таинств в Александрии угас. Не предлагается больше жертва, не освящается миро, все таинства нашей религии, коих коснулись руки нечестивых отцеубийц, исчезли». Следовательно, для таинства необходимо, чтобы служитель исповедал истинную веру.

Возражение 3. Далее, не имеющие истинной веры, похоже, отделены от Церкви путем отлучения, в связи с чем во втором соборном послании Иоанна читаем: «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его» (2 Ин. 1:10); и еще: «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся» (Тит. 3:10). Но дело представляется так, что отлученный не может сообщать таинство Церкви постольку, поскольку он отделен от Церкви, служителю которой подобает отправлять таинства. Следовательно, для таинства необходимо, чтобы служитель имел истинную веру.

Этому противоречит сказанное Августином против донатиста Петилиана: «Помни, что нечестие нечестивых не причиняет ущерб таинствам Божиим и не делает их недействительными или не столь святыми».

Отвечаю: ранее мы показали (5), что служитель, действуя в таинствах инструментально, действует посредством не своей силы, а силы Христа. Но вера, как и любовь, связана с собственной силой человека. Поэтому подобно тому, как действительность таинства не зависит от того, имеет ли служитель любовь, так что сообщать таинства, как уже было сказано (5), могут и грешники, точно так же нет никакой необходимости в том, чтобы он имел веру, так что даже неверующий может сообщить истинное таинство при том условии, что он использует все то, что сущностно необходимо [для таинства].

Ответ на возражение 1. Подчас вера человека бывает несовершенной не в отношении действительности сообщаемого им таинства, а в отношении чего-то еще; так, например, он может верить, что клятва незаконна всегда, и при этом верить, что крещение является действенной причиной спасения. Такого рода неверие нисколько не препятствует намерению сообщить таинство. Если же его вера несовершенна в отношении самого сообщаемого им таинства, то хотя он и не верит, что какое-либо внутреннее следствие может быть обусловлено тем, что исполнено внешне, тем не менее, он знает, что католическая церковь намерена таким образом сообщить внешне исполненное таинство. Поэтому, несмотря на свое неверие, он может иметь намерение делать то, что делает Церковь, пусть даже и полагая это бессмысленным. Но и одного этого намерения для [действительности] таинства достаточно, поскольку, как было говорено выше (8), служитель таинства действует от лица Церкви, вера которой может исправить в вере служителя любой изъян.