Сумерки. (TWILIGHT) - [12]

Однажды я получил письмо, которое озадачило меня. Человек сомневался в том, что у меня есть друзья, потому что в своих книгах я цитировал лишь грубые письма. Это была представительница Женского освободительного движения — низшей формы человеческого существования. В результате я решил рассказать кое-что о своих друзьях. Некоторые из них пишут мне, другим, — например, Гаю Мендельсону, о котором расскажу позже, — пишу я!

Мне довольно трудно писать о друзьях, — если начать перечислять их просто так, как приходит на ум, то глупая феминистка, которая пишет мне регулярно (и всегда гневно), сможет обвинить меня в том, что мужчин я называю раньше женщин и т. д. Поэтому я решил упомянуть о нескольких друзьях, расположив их в алфавитном порядке. Таким образом, никто не останется в обиде.

Хочу сразу предупредить, что не даю адресов людей, о которых рассказываю. Неделю назад я получил немаркированное письмо от человека, который требовал: «Перечислите имена и адреса людей, способных совершать астральные путешествия, чтобы я смог вас проверить». Этот бедный малый настолько привык жить за чужой счет, что не посчитал нужным приклеить марку к конверту, подписаться и указать адрес. Я надеюсь, что он читает эти строки и сможет услышать мои объяснения. Я никогда, никогда не даю адресов и имен людей без их письменного разрешения. У меня было множество проблем с людьми, которых интересовала информация о моих знакомых, это всегда сердило меня, и я давал достойный ответ. Итак, я собираюсь назвать имена некоторых своих друзей, естественно, не всех, потому что не веду список, а лишь тех, кто сразу приходит на ум. Однако ни при каких обстоятельствах я не дам их адресов.

Вчера у нас был долгожданный гость. «Мы» — это миссис Рампа, миссис Роуз, мисс Клеопатра Рампа, мисс Тадалинка Рампа и я. Большой фургон подкатил к нашему дому, и Джон Биграсс вышел наружу. Мы были знакомы уже давно. Впервые мы встретились в городском пансионе Монреаля. Биггс, как мы его называли, столкнулся там со мной, вернее, я столкнулся с ним. Мы понравились друг другу и с тех пор поддерживаем тесные контакты. Биггс был удачливым торговцем медицинскими препаратами. Два или три раза он даже получал награды за заключение крупных сделок. Однако со временем Биггс решил, что в Монреале для него нет будущего и, вслед за нами, пересек Канаду в трейлере, прихватив с собой двух своих друзей: кота Вэйфарера — джентльмена необъятных размеров с удивительно добрым сердцем и его подругу — нежное создание, которая была примерно в два раза меньше.

Все они поселились в Ванкувере, где Биггс получил работу, которая ему нравилась, позволяла много путешествовать и встречаться с разными людьми. Кошки же оставались «сторожить дом».

Вчера Биггс и обе кошки приехали в Калгари, они пробудут с нами неделю, все время, пока будет продолжаться отпуск. Биггс считает, что Калгари — прекрасный город, однако очень мал по сравнению с Ванкувером. Алмазы всегда малы, не так ли? Чего нельзя сказать о глыбах угля! Биггс, наверное, самый близкий наш друг, мы часто видимся и два-три раза в неделю беседуем по телефону.

Есть две женщины, которые были в числе первых, кто написал мне после выхода «Третьго глаза». Одна из них миссис Катберт. Я знаю ее 17 лет. Мы часто пишем друг другу, однако никогда не встречались. О другой женщине расскажу позже, я должен придерживаться алфавитного порядка, так как помню о своей bete noire из Женского освободительного движения.

Теперь переходим к настоящему брильянту — человеку, которого мы очень любим. Фрогс Френо или просто Фрогс, — англичанин, выходец из старинной французской семьи. Сейчас он живет в Нью-Брансуике. Мы познакомились с ним, когда сами там жили. Фрогс прекрасный инженер, и хотя иногда он говорит слишком грубо, рычит, как бульдог или даже хуже, но все равно — у него золотое сердце. Я написал эти строки и задумался, как сердце из такого металла может работать в человеческом организме. Однако несмотря ни на что, Фрогс Френо достоин «золотого сердца». Когда я останавливался в отеле св. Джонса в Нью-Брацсуике, Фрогс отвез меня туда. Он тужился, пыхтел и рычал, поднимая мою коляску по лестничным пролетам. Это чуть не убило его, более того, это чуть не убило меня, однако мы добрались до верха, и несчастный Фрогс стал похож на выдохшуюся лягушку. Поэтому позвольте мне сказать: «Привет тебе, Фрогс».

Теперь расскажу еще об одном моем канадском товарище, Бернарде Гобейле. Мы очень хорошо с ним знакомы, и он замечательный человек. Можно сказать, он был моим землевладельцем, потому что работал смотрителем в пансионе, когда я там жил. Он присматривал за всем и делал это хорошо, можно сказать, даже очень хорошо. Он так прекрасно справлялся с обязанностями администратора, что его вскоре отозвали из пансиона и направили в другое большое хозяйство для устранения возникших там проблем. С отъездом Бернарда Гобейля пансион стал другим, кроме того, у меня возникли обычные неприятности с прессой. Это стало последней каплей, и нам с семьей пришлось покинуть обжитое гнездышко пансиона. Однако мы с Бернардом Гобейлем продолжаем поддерживать дружеские отношения, сегодня утром, например, я получил от него письмо. Иногда мне хочется, чтобы он оказался здесь и снова стал моим землевладельцем, но Калгари расположен очень далеко от Монреаля.