Сумерки людей - [42]

Толпа снова начала заполнять коридор.

— Это еще кто? — поинтересовался Дик, Клай бросил на него косой взгляд:

— Ты что, не знаешь? Хотя да. Ты же его никогда не видел. Это Вождь.

По коридору опять хлынула яркая разноголосая толпа. Красочная, блестящая, испускающая облака ароматов и гомон вперемешку со смехом. Вот несколько индусов в тюрбанах. Все как один смуглые, с крючковатыми носами и сверкающими глазами. Вот жрец Иблиса и цыганский лекарь — идут рука об руку и о чем-то оживленно беседуют. Вот знаменитая миссис Рей, чьи интриги давно уже сделались в Орлане притчей во языцех. А вот рабочая бригада волочет тележку, доверху груженную огромными каменными плитами. Коридор гудел, трещал — сам воздух, казалось, вибрировал от непрерывной болтовни. Вот она, жизнь. Самая настоящая. А хозяин всей этой кутерьмы, должно быть, самый счастливый человек. Чего еще можно желать в этом мире?

Но что, если в самом конце тебя ждет только серая жабья морда с черной тоской во взгляде?..

Клай с Диком проехали в двери, охраняемые черным типом с физиономией настоящей гориллы. На двери имелась знакомая заглавная «Г» и череп со скрещенными костями. Зал Гамна. Теперь Дик уже прекрасно разбирался в том, что и как устроено в Орлане, а также почему никак иначе это устроено быть не может. Все Гамно принадлежало Вождю, равно как и все сраки. Элементарная предосторожность. За Гамном присматривала отборная охрана, а за той отборной охраной присматривала другая, еще более отборная охрана, причем обе умело поддерживались в постоянной вражде и взаимной ненависти.

Гамна в Орлане были сотни штук — и все они днем и ночью, будто рога изобилия, производили несметное множество всякой всячины. Но даже здесь его число ограничивалось, ибо никак нельзя было обойтись без системы квот. Столько-то полагалось случайному визитеру, столько-то любовнице министра, столько-то самому министру. Только такая система придавала смысл той лихорадочной борьбе за место под солнцем, что беспрерывно велась в Орлане. Борьбе за командные высоты, которые давали больше благ и роскоши тебе самому, а заодно позволяли распределять эти блага между прочими смертными. Но тут существовала опасность, которая, впрочем, только придавала игре остроту, заставляла играть в нее снова и снова. Ибо с каждой следующей ступенькой вверх по пирамиде человек становился все менее защищен, все более открыт для окружающих — и с каждым его шагом все множилось число тех, что точили клыки, только бы его с той ступеньки скинуть. Да, эта опасность стимулировала игру — именно благодаря ей так загорались глаза игроков и так блестели их губы.

На пути через одну из широких площадей на среднем уровне Дик случайно поднял взгляд и тут же заметил за оградой одного из балконов знакомую фигуру. Миг — и человек в алой тунике уже смешался с толпой.

— Что, знакомого увидел? — заметив напряженный взгляд Дика, спросил Клай.

— Кажется, Кил. Уже смылся. — Вообще-то, со дня той памятной встречи молодой блондин несколько раз попадался Дику в коридорах, но всякий раз они лишь издали раскланивались. Вращались они в разных кругах, так что повода для конфликта вроде бы не возникало.

Но сейчас то ли выражение лица Кила, то ли наклон головы — но что-то определенно привлекло внимание Дика. Какая-то беззлобная насмешливость, что настораживала больше неприкрытой злобы.

— Брось, он тебя не достанет, — рассеянно заметил Клай. — Есть железное правило: никаких групповых разборок. А правила Вождь соблюдать умеет.

— Он мог бы вызвать меня на дуэль, — отозвался Дик с самоуверенной ухмылкой. За прошедший месяц он ой как многому научился у старика Финнегана, спеца по долбакам. Теперь, по крайней мере, никто из других протеже Вивьен и близко не мог сравниться с Диком в этом искусстве.

— Ну и что? Тебе-то какое дело? Не бери в голову.

Поднявшись по пандусу, они подъехали к дверям, за которыми Дику пока еще бывать не приходилось. По ту сторону оказалась длинная застекленная эспланада, вдоль которой был проложен рельсовый путь. Сейчас там стояли два вагончика — один доверху груженный листами полированного золотистого металла, другой пустой. Вдали рельсы сходились почти в одну точку. Пристально вглядываясь сквозь стекло, Дик на фоне бледного неба заметил яркий металлический шпиль.

Нервозный тип в меховой куртке и кивере Придворной Стражи суетился на платформе, надзирая за целой флотилией стульчаков, скопившейся перед У-образным проездом. Заметив Дика с Клаем, он подбежал к их стульчаку и стал сверяться с каким-то списком.

— Клай? Джонс? Ну вот, можно начинать. Одну минутку.

Тут ему пришлось оглянуться: похоже, у самого проезда заваривалась нешуточная каша. Дик привстал и увидел, как краснорожий мужчина в переднем стульчаке колотит по лицу срака, который ни в какую не хотел открывать проезд. Долбак размеренно поднимался и опускался — срак тщетно пытался прикрыть голову руками. Наконец он упал, но его место тут же занял другой. Краснорожий что-то глухо проревел и снова занес долбак, но тут нервозный гвардеец наконец разродился воплем:

— Порядок! Открывайте!

Ворота распахнулись, и стульчаки пришли в движение. Офицер проворно пробрался к своему стульчаку, что-то бормоча и покусывая длинные усы.