Сумерки - [10]

Растрепанные волосы падали ему на глаза, смотревшие как-то затравленно. Во взгляде была тоска, которая настолько не вязалась с его возрастом, что у Кристины учащенно забилось сердце. На его щеках блестели слезы.

Она подошла к нему и взяла за руку. Ладонь была холодна как лед.

– Мой сладкий, что произошло? Расскажи мне.

Свободной рукой он потер воспаленные глаза: Из носа текло, и он утирался рукавом.

Он был неестественно бледен.

Что бы ни произошло, это было не простое детское огорчение. Она почувствовала это сердцем, и во рту пересохло от страха.

Он хотел что-то сказать, но, не в силах произнести ни слова, указал рукой на кухонную дверь, потом, задыхаясь, глубоко вздохнул и с дрожью в голосе выдавил:

– К-к-крыльцо.

– Крыльцо? Что ты хочешь сказать?

Он был не в состоянии говорить.

Нахмурившись, она направилась к двери и, помешкав мгновение, распахнула ее. То, что она увидела, заставило ее отпрянуть назад. Брэнди. Его лохматое, покрытое золотистой шерстью тело лежало на краю крыльца у ступенек, а голова – у самой двери, под ногами Кристины. Собака была обезглавлена.

Глава 5

Кристина с Джоем сидели на бежевом диване в гостиной. Он уже не плакал, но выглядел потрясенным.

Составлявший протокол полицейский Уилфорд устроился в одном из кресел в стиле «королева Анна». Это был высокий крупный мужчина с грубыми чертами лица, густыми бровями и той самодостаточностью, которая отличает людей, привыкших проводить большую часть времени вне дома, где-нибудь в горах или в лесу, на охоте или рыбалке. Он примостился на самом краешке кресла, держа тетрадь на коленях, что, учитывая его габариты, выглядело довольно забавно; очевидно, он старался не повредить и не испачкать мебель.

– Но кто же выпустил собаку? – допытывался он, уже задав все мыслимые вопросы.

– Никто, – ответила Кристина. – Она вышла сама.

Там в двери на кухне есть специальное отверстие.

– Я видел, – сказал Уилфорд. – Это отверстие мало для такой большой собаки.

– Я знаю, – сказала Кристина. – Когда мы купили этот дом, дверца уже была. Брэнди почти не пользовался ею, но когда возникала потребность, а вокруг никого не было, кто бы выпустил его, он просовывал туда голову и умудрялся выбраться через дверцу ползком. Я все хотела, чтобы ее заколотили, потому что боялась, как бы он не застрял. Если бы ее не было, Брэнди, возможно, и сейчас был бы жив.

– Его убила ведьма, – тихо произнес Джой.

Кристина обняла сына за плечи.

– Думаете, его могли приманить мясом или собачьим печеньем?

– Нет. – В голосе Джоя появились металлические нотки; для него, по всей видимости, было оскорбительным предположение, что его собака погибла из-за примитивного желания удовлетворить какую-то плотскую прихоть, и он ответил сам, не дожидаясь, пока это сделает мать:

– Брэнди вышел за дверь, чтобы защитить меня. Он чувствовал, что эта старая ведьма все еще околачивается где-то рядом, и хотел проучить ее, но вышло так, что…. она убила его.

Кристина понимала, что предположение Уилфорда, скорей всего, правильно, но, отдавая себе отчет в том, что Джой легче перенесет утрату, если будет верить, что его собака погибла за благородное дело, она сказала:

– Это был храбрый пес, очень храбрый. Мы гордимся им.

Уилфорд согласно кивнул:

– Разумеется, вы можете им гордиться. Все это чертовски обидно! Золотой ретривер – такая симпатичная порода. Красавец, доброго нрава….

– Его убила ведьма, – опять повторил Джой, словно оцепенев от одной этой мысли.

– Как знать, – сказал Уилфорд, – может быть, это была и не она.

Кристина взглянула на него исподлобья:

– Ну, разумеется, это она.

– Я понимаю, что вчерашний случай в «Саут-Кост-Плаза» очень неприятен, – продолжал полицейский. – И вполне естественно, вы склонны усматривать некую связь между этой женщиной и тем, что случилось с собакой. Однако согласитесь – для подобных предположений у нас нет ни серьезных оснований, ни веских доводов.

И не совершим ли мы ошибку, допустив такую возможность?

– Но Джой видел ее в окне, – Кристина все больше выходила из себя. – Я же вам говорила. И тем полицейским, что приходили вчера. Почему никто не хочет меня слушать? Она была за окном и высматривала Джоя. А Брэнди залаял на нее!

– Но ее не было, когда вы пришли в комнату, – сказал Уилфорд.

– Да, но….

Мило улыбаясь, Уилфорд обратился к Джою:

– Малыш, ты совершенно, абсолютно уверен, что видел в окне ту самую пожилую особу?

Джой энергично закивал:

– Ну да, ведьму.

– Видишь ли, вполне объяснимо, что, увидев кого-то в окне, ты мог принять этого человека за ту старушку.

Ведь в тот день она уже напугала тебя, и поэтому мысль о ней не выходила у тебя из головы. Так что когда ты включил свет, чтобы разглядеть, кто же стоит за окном, ее лицо, возможно, уже настолько отпечаталось в твоем сознании, что, независимо от того, кто там находился в действительности, ты представил именно ее.

Джой, не поспевая за ходом его мысли, только моргал и упрямо твердил:

– Это была она. Ведьма.

Обращаясь уже к Кристине, Уилфорд продолжал:

– Я склонен думать, что убийство собаки – дело рук того, кто стоял за окном, однако вряд ли это та самая женщина. Поймите, когда дело касается отравления собаки – а такое случается гораздо чаще, чем вы думаете, – то не может быть и речи о том, что это сделал совершенно чужой человек. Скорее всего, им окажется тот, кто живет рядом. Сосед. Я к тому, что пробрался к вам именно сосед и высматривал он именно собаку, а вовсе не вашего малыша. Этого человека Джой и видел в окне. Затем случилось то, что случилось: он нашел собаку и сделал свое дело.