Сумерки Бизнесонии - [30]

Райс вынул блокнот и на листке написал адрес. Передавая листок Улиссу, он, как бы невзначай, спросил:

— Скажите, господин Хент, Люо не вводили никаких возбуждающих средств?

— Почему вы об этом подумали? — встревоженно спросил Улисс.

— Вы не хотите об этом говорить? — в свою очередь спросил Райс.

— Да, не хочу… Не могу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Освобождение из неволи Нгнолы (так звали на родине Зому — пленницу с Великоокеанских островов) оказалось не таким легким делом.

Когда Улисс предъявил смотрителю обезьянника квитанцию об уплате денег, тот открыл клетку и стал звать Нгнолу, показывая, что ей надо выйти. Но она забилась в угол клетки. Глаза ее были полны ужаса, она тряслась от страха.

Смотритель предложил вызвать служащего и связать Нгнолу, но Улисс воспротивился этому. Он вошел в клетку и принялся жестами уговаривать Нгнолу выйти.

Вспышка магния осветила на мгновение клетку. Щелкнул затвор фотоаппарата, Улисс обернулся липом к фотографу, но тут же забыл о нем и продолжал жестами разговор с Нгнолой. Она все еще не хотела выходить. В клетку вошла Эли. Ласково погладив женщину, она сказала ей: «Пойдем, пойдем с нами!». Словно поняв, наконец, что ей ничто не угрожает, женщина вышла из клетки.

Здесь же, в каморке, позади клетки, Эли одела Нгнолу в привезенное с собою платье, и Улисс в такси повез ее домой.

Первый день Нгнола не притрагивалась к еде, плакала, пугливо забивалась в угол, когда Улисс заходил в ее маленькую комнату, рядом с кухней. К Эли она относилась с большим доверием, но и ее первое время боялась.

Постепенно Нгнола привыкла к новой обстановке. Она поняла, что избавилась от унизительного плена и в новом жилище ей не грозят никакие опасности. И тогда все существо ее наполнилось чувством благодарности к Улиссу и Эли.

Как только у Нгнолы прошел страх, Улисс взялся обучать ее языку. Это оказалось нетрудным делом. Она быстро усвоила такие слова, как «возьми», «кушай», «иди сюда», «уходи», «пить», «человек», «женщина», «посмотри» и т д. Труднее было с отвлеченными понятиями. Но старания Улисса и, главным образом, старания самой ученицы делали свое дело: она усваивала разговорную речь.

Судя по всему, Нгнола была из какого-то отсталого в культурном отношении племени, до которого цивилизация донесла больше плохого, чем хорошего. Она не знала назначения таких предметов, как книга, карандаш, вилка. Зато сразу узнала игральные карты, спирт, деньги.

Однажды Улисс заиграл на пианино. Увлекшись игрой, он не заметил, как Нгнола тихо, почти крадучись, вошла в комнату. Лишь закончив игру, Улисс почувствовал чье-то присутствие и обернулся. Служанка стояла у двери, не шевелясь, затаив дыхание. Глаза ее были широко раскрыты и полны удивления.

Улисс подозвал ее. Она подошла к фортепьяно и по знаку Хента ударила по клавишу. Звук вызвал улыбку на ее лице. Она ударила по второму клавишу, третьему…

Тогда Улисс решил провести небольшое испытание. Он ударил по клавишу и, вторя звуку, изданному фортепьяно, произнес «до», предложив ученице проделать то же самое. Нгнола правильно повторила ноту. Улисс взял другую ноту, третью… Она безукоризненно воспроизводила ноты. Улисс сыграл несколько тактов из несложной песенки. Нгнола повторила их. Удивление Улисса все возрастало: у дикарки с Великоокеанских островов был исключительно тонкий слух. Значит, профессор Райс прав — развитие способностей зависит от условий жизни человека! — мелькнула мысль…

Эли познакомила Нгнолу с ее обязанностями служанки, и та охотно их выполняла. Улисс поручил ей также уход за подопытными животными. Она и за это дело взялась с охотой, но к обезьянам относилась с нескрываемым презрением. Нгнола, видно, любила животных, ласкала собак, заговаривала с ними. Что касается обезьян, то она строго выполняла только то, что ей было поручено: видно, никак не могла забыть страшных месяцев, проведенных в клетке с обезьяной.

Улисс безуспешно пытался выяснить, какой из Великоокеанских островов является родиной его служанки. Географическая карта, которую он показал Нгноле, оказалась ей незнакомой. Улисс, усадив ее рядом с собой, начал перелистывать атлас флоры и фауны тропических стран, спрашивая, какие животные и растения ей известны. По картинкам Нгнола узнала кокосовую пальму, некоторых птиц. Однако по этому невозможно было решить, где родина пленницы.

В институте тоже никаких документов о месте рождения Зомы не оказалось. В Бизнесонию ее доставили агенты, снабжающие институт животными. В руки к агентам она попала от военных моряков, плававших у Великоокеанских островов.

Таким образок мысль о возвращении Нгнолы на родину пришлось пока оставить.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Получив воскресные газеты, Улисс с ужасом увидел, что стал злобой дня. Газеты с невероятными подробностями описывали выкуп Нгнолы и на все лады комментировали это событие.

Газета «Огни Бизнесонии», ссылаясь на заявление директора института, писала, что доктор Улисс Хент, производящий какие-то эксперименты, предполагал вначале купить обезьяну, но потом решил лучше взять для этой цели дикарку, содержавшуюся в клетке с обезьяной. Газета высказала самые фантастические предположения об экспериментах доктора Хента, вроде того, что Хент решил привить дикарке рак и затем изучать на ней способы его лечения.