Сумеречный клинок - [3]

— Вылезайте! — предложил ди Крей, ставя решетку у стены дома. — Путь открыт.

— Благодарю вас, добрый человек! — Сюртук легко вспрыгнул на подоконник и так же ловко соскользнул оттуда на мостовую, лишь меч его тихо скрежетнул по беленой стене, да подковки на сапогах тренькнули о камень.

— Я ваш должник, сударь! — поклонился он ди Крею и замер в ожидании реакции собеседника.

— Так вы, стало быть, не человек, — невозмутимо пыхнул трубкой ди Крей.

— Стало быть, да. — Сюртук был несколько разочарован, но с другой стороны… — Я… — сказал он, предполагая нарушить затянувшееся молчание, но тут же понял, что угодил впросак.

Он не знал, в каких словах или, вернее, терминах правильнее было бы описать то, чем он являлся.

— Назовем это нематериальной сущностью, — предложил Сюртук.

— Тонкие сущности? — переспросил ди Крей. — Эманации божественных мыслей?

— Вы верите в эту чепуху? — удивился Сюртук.

— Но вы же сами только что сказали, что являетесь нематериальной сущностью, — возразил ди Крей.

— Но не тонкой! — поднял указательный палец облаченной в перчатку руки Сюртук.

— Есть разница? — уточнил ди Крей.

— Есть, — подтвердил Сюртук. — И я вам с удовольствием объясню, что здесь не так, но давайте сначала покинем эту улицу. Боюсь, и дальше сдерживать любопытство соседей мне не удастся. Силы мои на исходе…

— Так это вы? — почти не удивился ди Крей.

— Так это я, — признал Сюртук.

— Но куда же нам пойти? — задумался тогда человек без имени.

— А вы куда направлялись? — поинтересовался тот, кто и человеком-то, по сути, не являлся.

— На постоялый двор, — благоразумно предположил ди Крей.

— Так и пойдемте туда, у меня вот даже деньги есть! — С этими словами Сюртук извлек из внутреннего кармана плаща приличных размеров кожаный кошель и потряс им в руке, заставляя содержимое мешочка глухо звенеть. Монеты, судя по всему, были набиты в кошель туго, почти до предела.

— Деньги — это хорошо, — усмехнулся, услышав звон, ди Крей. — Но ваше серебро, уважаемый, не отменяет того факта, что вас, в сущности, нет. Вы представляете, как отреагируют на ваше появление обыкновенные люди?

— Нервно, — предположил Сюртук, отметивший мысленно, что себя-то самого незнакомец обыкновенным человеком, судя по всему, не считает. — А если так?

Казалось, ничто не изменилось, но теперь в рассветной полумгле перед ди Креем стоял несомненный человек. Белизна лица, темная поросль над верхней губой и на подбородке, длинные волосы, спутанными прядями спадающие из-под котелка на лоб и щеки…

— Так сойдет, — согласился с очевидным ди Крей. — И надолго вас хватит?

— Меня хватит, — ушел от прямого ответа Сюртук. — Да, к слову. Мне не представилось случая представиться, извините за каламбур… Сюртук, Ремт Сюртук, к вашим услугам.

— Виктор ди Крей, — ответно назвался человек без имени.

— Ди — это ведь дворянская приставка, нет? — поинтересовался Ремт Сюртук, поправляя под плащом перевязь.

— Никогда об этом не задумывался… — уклончиво ответил ди Крей и, взяв лошадку за узду, повел ее вниз по улице.

— Ну, я где-то так и предполагал, — хмыкнул под нос Сюртук и пошел следом, он явно не желал отставать от своего нечаянного спасителя.

3

В общем зале постоялого двора по утреннему времени было пустовато, но огонь весело горел в круглом очаге, вчерашнюю грязную солому успели уже убрать, застелив полы свежей и пахучей, и над котлами поднимался ароматный пар. Пахло жареной бараниной, кашей и печеными овощами.

— Кушать будешь? — тихо спросил Виктор своего спутника.

— В принципе могу, хотя мне и не обязательно, — ответил Ремт, которого решено было — из уважения — так и называть.

— Это вы, любезный, неправильно полагаете, — все так же вполголоса объяснил Виктор. — Если можете, то обязаны, а то хлопот не оберемся. Где это видано, чтобы такой… мнэ… плотного сложения господин и вдруг не ел!

Ремт Сюртук и в самом деле оказался на свету несколько рыхловатым, белокожим и рыжим субъектом, с глазами цвета болотной блеклой зелени и брюшком, выпиравшим из-под наглухо застегнутого сюртука.

— Тогда я возьму тарелку каши и кружку эля, — пошевелив широким, чуть вздернутым носом, объявил Сюртук. — Недорого и соответствует образу.

— Любезный! — подозвал Виктор сонного полового, без видимого энтузиазма расставлявшего трехногие табуреты и скамьи вокруг длинных столов. — Порцию… Нет, что я такое говорю! Двойную порцию баранины, — поправился он, вполне оценив силу голода, терзавшего его желудок. — Печеные овощи, хлеб и тарелку каши для моего друга. С горкой, — добавил он, немного подумав. — И, разумеется, две большие кружки эля.

— А деньги у вас есть? — равнодушно поинтересовался парень, но чувствовалось, вопрос задан не случайно, а по накрепко вбитой — в прямом и переносном смысле — привычке.

— Есть у нас деньги, — усмехнулся ди Крей. — Хватит и на обед, и на чаевые, если будет за что, и еще на ночлег останется.

— Про чаевые это вы серьезно? — Сон покидал полового неторопливо, как паводок затопленные поля.

— Вполне.

— Комната на двоих? — уточнил малый, обретая интерес и волю к жизни.

— Да.

— Надолго?

— Как придется, — чуть пожал плечами Виктор. — Кто, кроме Всеблагого, знает, что к чему и как?