Сумасшедший - [2]

Я поколебался, но, не желая показать слабость, сделал так, как он мне сказал. Порошок был холодный на ощупь и необычайно мелкий, похожий на очень тонкую пудру, но влажности в нем не ощущалось.

— А теперь разотрите порошок на ладони!

Порошок с ладони исчез, зато появилась крупная капля какой-то жидкости.

— Можете взять ее на язык. Вы убедитесь, что она не отличается от обыкновенной пресной воды.

— Я не люблю воды, пью только вино. — Ничего умнее в эту минуту я не мог придумать: почему-то я боялся, что меня могут угостить ядом.

Грижо иронически усмехнулся:

— Хорошо, я сейчас докажу вам, что это вода.

Он зажег спичку и подогрел пробирку на пламени. Ее содержимое потемнело, вроде бы уплотнилось, потом превратилось в прозрачную жидкость.

— А теперь я беру лакмусовую бумажку, — мой посетитель начал демонстрировать опыт, — и вот вам: цвет бумажки не меняется! Это не кислота и не щелочь, а вода, самая обыкновенная вода!

Да, несомненно, это была вода. Ее поистине чудесное появление в пробирке напомнило мне о фокуснике, извлекавшем миски с водой из-под полы старомодного сюртука. Я был почти уверен, что тут кроется какой-то подвох, что мой непрошеный гость попросту дурачит меня. Мысль об этом привела меня в бешенство.

— Самая обыкновенная вода, говорите вы? — насмешливо обрушился я на него. — Самая обыкновенная вода в ворошке? Замечательное изобретение, за которое вы собираетесь получить десятки и сотни миллионов франков! А кто будет ее покупать, если достаточно отвернуть кран, чтобы получить ее бесплатно, в любом количестве, уже готовую к употреблению? Ваша идея наивна, чтобы не сказать бессмысленна, нежизненна, даже если ее удастся практически осуществит!.. в чем я, впрочем, тоже сомневаюсь…

Я не щадил Грижо, доказывая с помощью законов логики всю абсурдность его изобретения. Не могу не пожалеть, что эта импровизированная речь не была записана: в ней было множество метких словечек и остроумных определений, которые восхитили бы даже самых придирчивых литературных критиков. Разумеется, только знатоки могли бы полностью оценить весь мощный заряд ума, заключенный в этой отповеди. Но на Грижо она не произвела большого впечатления. Он сидел спокойно, даже беспечно, положив ногу на ногу. Когда я приостановился чтобы перевести дыхание, он произнес:

— Я и не предполагал, что у вас, такого умного человека, настолько ограниченное воображение. Вода легкодоступна, говорите? Ну так что же? Согласитесь, что не только в Сахаре, но и на европейском материке воздух гораздо доступнее воды, а ведь сейчас десятки огромных заводов выпускают сжатый воздух и жидкий кислород. Но я утверждаю, что у порошковой воды гораздо больше преимуществ. Если она поступит на рынок, это будет настоящий переворот. Я сам еще не вполне осознал перспективы использования этого изобретения, но я уверен, и впоследствии вы вспомните мои слова, что наш век откроет перед людьми новую эпоху: эпоху воды в порошке!

— Но как же вы представляете себе применение этого изобретения? Признаюсь, я…

Я не успел договорить. Грижо встал и начал расхаживать по комнате, скрестив руки на груди, как Наполеон.

— Как я это себе представляю? Смешно спрашивать об этом! У вас есть свободные сутки, чтобы выслушать мой ответ? Да, да, не улыбайтесь: чтобы ответить вам, мне пришлось бы перебрать все отрасли человеческой деятельности. О чем я должен говорить? О промышленности? Мое изобретение позволит сооружать заводы в местностях, богатых минеральным сырьем, но бедных водой; сейчас ее доставляют туда в дорогостоящих цистернах, а будут посылать просто в бумажных мешках. Торговля? Совершенно исчезнут стеклянные, керамические и металлические сосуды для всяких жидкостей. Жидкости будут продаваться в виде порошков, содержащих сухую воду. Медицина? Исчезнут, наконец, раз и навсегда капли и микстуры, которые так неудобно дозировать и принимать: эти лекарства будут выпускаться в виде порошков. Искусство? Здесь открываются новые чудесные перспективы в отношении сухих акварельных красок. Да, впрочем, что тут много говорить? Тысячи, десятки тысяч способов использования сухой воды в обыденной жизни приведут к полному перевороту во всех взглядах и склонностях человека, и пользоваться водой в жидком состоянии будет так же смешно, как пользоваться лучиной. В космические полеты воду будут брать только в виде порошка…

Сначала я еще следил за ходом рассуждений Грижо, но потом перестал. Он говорил без запинки и был возбужден, словно произносил превосходно заученную речь или замечательно импровизировал. Что бы там ни было, а этот человек знал толк в рекламе! Пытаясь собрать все услышанное за этот вечер в одно логическое целое, я прервал его:

— Простите, но не можете ли вы объяснить мне подробнее сущность своего изобретения? Насколько я понял, вы добавляете к воде что-то, что повышает температуру ее таяния?

Грижо остановился на полуслове:

— Но это-то я и держу в тайне. Я не считаю, что даже патент является гарантией, но кое-что все же могу сказать, Вы когда-нибудь видели капсулы с касторкой?

— Конечно!

— Так вот, порошковая вода напоминает именно такие капсулы, только масштабы здесь другие. Микроскопическая водяная капелька заключена в оболочку толщиной не более нескольких микронов. Разумеется, химический состав оболочки, соотношение между ее толщиной и диаметром капельки и вся технология изготовления порошковой воды остаются пока моей тайной. Я открою их, то есть дам патентную заявку, только когда буду располагать достаточными средствами, чтобы развернуть производство. Вот почему я обратился к вам.