Сумасшедший ученый - [4]

Я его нашел в его кабинете, где он сидел, тупо уставившись в стенку. Лицо у него было покрыто трехдневной щетиной, а костюм выглядел так, будто в нем спали три ночи подряд, хотя сам профессор имел вид человека, не спавшего уже четыре ночи. Разрешать суть этого парадокса я не стал и пытаться.

Я спросил:

– Профессор Хэрман, что случилось?

Он взглянул тусклыми глазами. Постепенно, микроскопическими дозами, в них появлялось выражение, близкое к сознательному.

– Джордж? – спросил он.

– Именно я, – заверил я его.

– Это не помогло, Джордж, – сказал он. – Вы меня подвели.

– Подвел вас? Чем?

– Статья. Ее напечатали. Ее все прочли. Каждый, кто читал, нашел ошибку в математических доказательствах. Причем все нашли разные ошибки. Вы обманули меня, Джордж. Вы сказали, что поможете мне, – и не помогли. И я могу теперь сделать только одно. Я подытожил счета из того кафетерия на углу. Вы мне должны 116 долларов 50 центов только за пиццу, Джордж.

Я был в ужасе. Если мои друзья взялись за суммирование счетов, то к чему мы придем? Этак даже вы начнете подсчитывать свои убытки, невзирая на свои нелады со сложением и вычитанием.

– Профессор Хэрман, – ответил я. – Я вас не подводил. Я вам обещал, что вы увидите свою статью напечатанной, – и вы увидели. Более ничего я вам не обещал. Отсутствие ошибок в вашей математике я вам не гарантировал никак, Откуда мне знать, что вы там напутали?

– Я не напутал! – в его голосе от возмущения появилась сила. – Там все правильно.

– Но как же те профессора, что нашли у вас ошибки?

– Дураки все как один. Они математики не знают.

– Но все они нашли разные ошибки?

– Именно так. – Голос у него вырос почти до нормального, а глаза заблестели. – Мне надо было это предвидеть. Они некомпетентны и должны быть некомпетентными. Если бы они знали математику, они нашли бы одну и ту же ошибку.

Но блеск в глазах тут же потух, и голос упал.

– Но что толку? – продолжал он. – Моя репутация погублена. Я стал посмешищем навсегда. Если только… только…

Он вдруг резко приподнялся и схватил меня за руку.

– Если только я им не покажу.

– Но как вы сможете показать, профессор?

– До сих пор у меня была только теория, цепь аргументов, утонченные математические рассуждения. С этим можно спорить и можно пытаться опровергнуть. Если я смогу на самом деле создать эти пары частиц и античастиц, если я смогу создать их в достаточных количествах и высвободить существенные запасы энергии из ничего…

– Да, но сможете ли вы?

– Должен быть способ. Я должен подумать – подумать – подумать…

Он склонился головой на руки и пробормотал: «Подумать… подумать». Потом он вдруг посмотрел на меня и прищурился.

– В конце концов, это уже было сделано раньше.

– Было?

– Я абсолютно уверен, – заявил он. – Восемьдесят лет назад какой-то русский наверняка разработал метод для получения энергии из вакуума. В то время Эйнштейн только что построил свою теорию на основании изучения фотоэффекта, и из нее это можно было вывести…

Не буду скрывать, что отнесся к этому скептически.

– А как звали этого русского?

– Откуда мне знать? – возмущенно ответил Хэрман. – Но он явно создал массу частиц на земле и массу античастиц в космосе за пределами атмосферы – просто для демонстрации. Они понеслись друг другу навстречу и столкнулись в атмосфере. Это было в тысяча девятьсот восьмом году в Сибири, возле реки Тунгуска. Явление назвали Тунгусским метеоритом. Никто не мог понять его сути. Все деревья на расстоянии сорока миль повалены, а кратера не осталось. Но мы-то теперь понимаем, в чем дело, правда ведь?

Он сильно возбудился и вскочил на ноги, стал бегать вприпрыжку я потирать руки. Из него так и лез энтузиазм, перемежаемый примерно следующими рассуждениями:

– Этот русский, кто бы он ни был, специально выбрал для эксперимента центр Сибири, чтобы не повредить населенным районам, но сам наверняка погиб при взрыве. А в наши дни мы можем провести эксперимент с помощью дистанционного управления по радио.

– Хэрман, – сказал я, потрясенный его намерениями, – вы же не собираетесь ставить опасных экспериментов?

– Это я-то не собираюсь? Как бы не так! – прошипел он, и на его лице появилось выражение чистого зла. В этот момент его сумасшествие стало явным. Помните, я говорил вам, что он был ученым-психом.

– Я им покажу, – визжал он, – я им всем покажу! Они у меня посмотрят, можно получать энергию из вакуума или нельзя. Я такой взрыв устрою, что Земля содрогнется до самого нутра. Они мне посмеются!

И вдруг он напустился на меня:

– Убирайся отсюда, ты! Пошел вон! Ты хотел украсть мою идею – не выйдет! Я тебе сердце вырежу и собакам брошу!

Продолжая что-то бессвязно выкрикивать, он схватил со стола что-то острое и бросился ко мне.

Обо мне можно сказать всякое, старина, но никто не скажет, что я навязывал свое присутствие там, где оно нежелательно. Я с достоинством удалился, поскольку истинный джентльмен ни на какой скорости не теряет своего достоинства.

С Хэрманом я больше не виделся; знаю только, что в Недоумлендском ПКУО он больше не работает.

Вот и вся история про сумасшедшего ученого.

Я внимательно посмотрел на лицо Джорджа, на котором как всегда, застыло невинно-простодушно-доброжелательное выражение.