День близился к вечеру, когда Келл въехал на подъездную аллею, вдоль которой возвышались большие старые деревья. Он поставил машину так, чтобы она не оказалась под свисающими ветвями ореха-пекана, и еще раз сверился со своими записями. Дом был похож на свадебный пирог, который выставили под сильный дождь. Чтобы убедиться, не ошибся ли он, Келл вылез из своего «порше» и вернулся назад, чтобы посмотреть надпись на почтовом ящике.
Сноу. С маленьких наклеенных букв уже начинала сходить краска.
Повернувшись к трехэтажному зданию с фронтонами, витражами и свисающим желобом, он увидел в дверях женщину. Несмотря на бьющее ему в глаза солнце, Келл узнал незнакомку, которую утром видел на кладбище. Расправив плечи — ужасная кровать не пощадила его спину, — Келл неторопливо направился к крыльцу.
— Привет, — сказал он, приблизившись достаточно, чтобы она его услышала. — Вы, должно быть, мисс, э-э-э… миссис Хантер? Медицинская сестра?
Дейзи не отвечала. Келл подошел еще ближе и увидел россыпь веснушек у нее на лице.
— Можете вы как-то удостоверить свою личность?
Келл резко остановился у порога.
— Конечно. — Его бумажник набит всем, чем полагается, а Блэлоку он оставил копии большинства документов. Почему, черт подери, этот парень не предупредил ее, что он приедет, чтобы посмотреть на дом? — Меня зовут Келл Мэджи. — Он протянул руку к карману джинсов. — Я думаю, Блэлок из банка сказал вам, что Харви Сноу, вероятно, был моим дядей? У нас есть основания полагать, что это так. — Поставив ногу на нижнюю ступеньку, он принял дружелюбный и безобидный вид, но в его голосе прозвучали властные нотки. — Разве он не сказал вам, что после смерти первого мужа мать моего отца вышла замуж за мужчину по фамилии Сноу? — Шаря в кармане, Келл поднялся еще на две ступеньки, остановился и протянул Дейзи водительские права и карточку социального страхования — не совсем подходящие документы для удостоверения личности, но он уже начал раздражаться. Не прилагая ни малейших усилий, этой леди удалось смутить его, и на этот раз ее щиколотки не имеют ни малейшего значения.
Пока она изучала его документы, Келл делал вид, что оглядывает замусоренную лужайку, заметив периферическим зрением, что у женщины белокурые волосы с более светлыми — по-видимому, седыми — прядями и серебристо-серые глаза, в которых сейчас было столько же тепла, сколько в морозильнике. Около тридцати пяти лет, решил он. Красивые губы. Если бы она немного расслабилась и улыбнулась, они были бы не хуже ее щиколоток. Наконец она подняла глаза.
— Что вам рассказал мистер Блэлок?
— О чем? — Келл попытался вспомнить все, что было сказано во время двух коротких встреч с банкиром, когда он убеждал его позволить ему хотя бы осмотреть место, где, вероятно, вырос Эвандер Мэджи.
— О… о мистере Сноу, — тихо, но твердо пояснила она. — Вы сказали, что он, возможно, ваш дядя. Откуда мне знать, что вы не какой-нибудь торговец?
— Что вы имеете в виду?
Дейзи протянула ему документы и скрестила руки на груди.
— Ну, хорошо, можете войти, но, предупреждаю, если вы попытаетесь продать мне что-нибудь или захотите купить какую-нибудь вещь, вы будете немедленно изгнаны. Это понятно?
Вот это да, черт подери!
— Да, мэм.
Келл последовал за ней в дом, не в состоянии скрыть удивление. Весь дом, по крайней мере, все, что он мог увидеть из холла, был набит множеством вещей, которым, судя по их виду, место в музее. Во время своей звездной, хотя несколько преждевременно прервавшейся карьеры бейсболиста, игравшего в основной лиге, ему приходилось останавливаться в роскошных отелях, он общался с людьми, у которых денег куры не клюют, и тоже некоторое время сорил деньгами, пока не поумнел и не начал использовать их в более достойных целях.
Но здесь все по-другому, это настоящее, то, что передается из поколения в поколение, а не приобретается нанятыми дизайнерами по интерьеру, чтобы заполнить пустующее пространство. Он-то это знает.
— Вы войдете или собираетесь стоять здесь, разинув рот, весь день?
— Да-да, мэм, ведите меня, и я последую за вами, куда угодно.
Если сзади у нее такой же вид, как спереди, то он готов идти за ней наверх до ближайшей спальни. Только вряд у нее на уме именно это.
Удивительно, как некоторым женщинам удается вызвать определенную реакцию! Он читал где-то, что в среднем у мужчины бывает семь спонтанных эрекций в течение двадцати четырех часов, пять из них — во сне.
М-м-да, это может поставить в неловкое положение.
На ней поношенные шорты защитного цвета и выцветшая голубая футболка. Едва ли подходящая одежда для траура, но ей определенно идет. Что касается глаз… Келл никогда не питал пристрастия к серым глазам, но, если присмотреться, серый цвет, пожалуй, даже приятный. Действует успокаивающе. И он бы назвал его таинственно романтическим.
Начинай игру, Мэджи, ты пропускаешь сигналы.
Обойдя лестницу, она привела его в просторную кухню с высоким потолком, где пожилая женщина в узких белых шортах складывала в коробку посуду. Нацелив на него носик пестрого заварного чайника, женщина воскликнула:
— А я вас видела! Вы кто?
— Он говорит, что его зовут Келланд Мэджи, — ответила вместо него блондинка таким тоном, словно она не изучила тщательнейшим образом его права и страховую карточку. — Утверждает, что мистер Сноу приходился ему дядей.
