Только, что мне с ней сделать? Выходить или добить?
Это решать уже разуму. Но он ушёл в сторону, предоставив меня на терзания своим чувствам, которые бушевали уже сутки.
С виду я спокойная и безмятежная, но внутри…
"Простить, он ведь раскаивается" VS "послать, он же изменил".
"Он тебя любит" VS " он тебе изменил".
"Он сделал это на эмоциях" VS "но он сделал это".
"Ты же его любишь" VS "но он изменил тебе".
Эти жестокие бои не прекращались никогда. Лишь один, сменял другой. Я ретиво старались искать ему оправдания, но все они в одно мгновение ока рушились о много "но".
Смогу ли я когда-нибудь простить его?
Простить так, чтоб всей душой отпустить этот день, эти слова, что так прочно засели в моей памяти.
Не знаю, и как узнать — непонятно. Единственное, что я знаю — если Женя сейчас начнёт так темпераментно добиваться моего прощения, или даже разговора, это лишь оттолкнёт меня и ещё больше запутает и без того запутанные мысли.
Словно почувствовав мои опасения, Самойлов всю неделю не подходил ко мне на пушечный выстрел. Изредка кидал на меня покаянные взгляды, но не больше. Глаза Жени горели, до этого невиданным мне, огнём. В них отчётливо читалось сожаление, мучительность ситуации и безызвестность. Думаю, в моих читалось тоже самое.
Неделю он держался оторвано от всей группы, что очень не нравилось Олесе. Она то и дело посылала Самойлову брюзгливый взгляд. Тот флегматично отмахивался от неё, доводя ее чуть ли не до бешенства.
Я, конечно, не сильно страстно следила за ними, но этого заметить — просто невозможно. Стася почуяла неладное чуть ли не сразу, когда увидела меня. Когда увидела и Женю, то ее догадки лишь подтвердились. А нападки на меня усилились. Я знаю, что иногда после разговора становится легче, но пока не готова разделять это с кем-либо.
Мне нужно разобраться в себе, не приобщая мысли Стаси к своим. А это будет сделать практически невозможно, если она будет в курсе. Поэтому ее незнание — гарант мооего автономного решения, которое я надеюсь принять очень скоро.
Если честно, видеть такого Женю — сомнительное удовольствие. Взгляд пустой, пропащий. Даже страшно порой заглядывать в некогда полные жизни глаза. Будет лучше, если я освобожу его от сомнений.
Хотя, я ведь ничего ему не обещала. Никаких "подумаю", никаких " точно нет". Я не обязана вообще давать ему всякий там ответ.
И вообще, я ничего не должна ему.
В пятницу, меня у раздевалки подкараулил Дан, который тоже неделю не тревожил меня. Кстати, очень удивил тот факт, что он не рассказал о нашем маленького секрете ни Стасе, ни Илье. Во втором не уверена, но считаю что Илья наверняка растрепал бы все Стасе. Поэтому склонна думать именно так.
Поинтересовавшись как мои дела, Данияр долго не думая, предложил прогулку в субботу. В парке. Я отнекивалась как могла, нашла сто причин, чтоб сказать "нет", но Дан нашёл сто одну причину, чтоб сказать "да". Поэтому я сдалась под шквалистым напором моего дружка.
Да, и прогулка с ним может пойти мне на пользу. В последствии, наша встреча может принести хоть какой-то толк в мою жизнь. Например, внезапно пойму, что воспылала чувствами к нему и дам Жене отворот поворот. А если нет, то просто приятно проведу время. Возможно даже, что Дану удастся вырвать меня из этой судьбоносной войны внутри меня. А я и не буду сопротивляться. С радостью проведу хотя бы денёк в своём настоящем, а то в последнее время поселилась в прошлом.
В субботу в два за мной заехал Данияр. Парк был выбран центральный, потому что он самый большой в городе. И по словам Дана, он не отпустит меня, пока мы не обойдём его весь.
День сегодня хмурый. Небо застлано тучами, ни одного урывка вчерашней голубизны. Воздух чистый и влажный напомнил мне Ромашково. Тоска нам сегодня не нужна, поэтому разом отмела все воспоминания.
Дан припарковался недалёко от входа в парк. Мы вышли из машины и направились к воротам.
Деревья уже накрылись медово- золотистым покрывальцем. Надо же, я даже не заметила, как осень взяла все в свои владения.
— Будешь кофе? — поинтересовался Дан, заметив фургончик торгующий напитками.
— Можно, — пожала плечами.
Не поинтересовавшись, что именно я буду, Дан направился к продавцу, греющего ладони своим горячим дыханием.
Через пару минут, Данияр уже шёл ко мне с двумя стаканчиками парующей жидкости.
— Твой карамельный латте без сахара. — он протягивает мне один из стаканчиков. Охотно принимаю и киваю в знак благодарности. — как и заказывала.
— Я ничего не заказывала, — поправила я эту неточность.
— Надо же, ты все-таки меня слушаешь. — наигранно удивился Дан. — я уж думал, что ты беруши в уши вставила, лишь бы меня не слушать.
— Нет, — протянула я. — просто погода такая, противные мысли о вечном прямо парят в воздухе и так и пытаются проникнуть в мою голову.
— Мысли о вечном? — Дан проглядывался, затем наклонился ко мне, — я думал, это прорыв канализации парит в воздухе.
Я улыбнулась ему искренне и от души. Он не стал выпытывать у меня, что за мысли, а значит я сделала правильный выбор, приняв его предложение.
Мы шли медленно по глухому парку и болтали о птицах. Да, лишь о птицах, которые летают над нами. Все было легко, непринуждённое, как и всегда, когда я находилась рядом с ним. Он рассказывал мне какие-то нелепые ситуации, заставляя смеяться над человеческой глупостью. Я просто молча внимала его покой, словно наполняясь им изнутри. Парень-пластырь. Не заживил все мои раны, но обезболил.
