Сумасшедшая деревня - [25]

— Сейчас-то они уже опытные, — со знанием дела проговорил Фуго. — Даже галлюцинации и фата-моргану* за мимикров принимают. Увидят какой-нибудь мираж и кричат: "вон-вон, мимикр побежал".

— На третий день полета мы поняли, что совершили страшную глупость, сказал Артур Игоревич. — Сами не подозревая того, мы пустились в далекое путешествие, которое длится до сих пор…

Профессор ботаники ещё целый час рассказывал о своих злоключениях в космическом корабле, о том, как они попали на Землю и как поначалу им было трудно приспособиться к новым условиям. Слушая его, Даринда расчувствовалась до слез, а Артур Игоревич говорил все задушевнее и печальней:

— Как часто за эти годы я вспоминал свою суровую, но все же прекрасную родину, — тяжело вздохнул профессор.

— Да, — с грустью проговорил Фуго. — Я тоже часто вспоминаю, как перед отлетом меня едва не сожрали на моей в общем-то любимой планете.

— А мне, — дрожащим голосом проговорила Даринда. — Почти каждую ночь снится домик, в котором я родилась.

— Ничего, друзья, — сказал Артур Игоревич. — Когда-нибудь мы обязательно вернемся на родину.

— Вам легко говорить, — совсем другим тоном ответил Фуго. — Вы там не были двадцать лет. А мы с тетушкой совсем недавно оттуда. И нас пока не тянет назад. Но лет так через двадцать может и захочется. Ну а через тридцать — точно потянет. А к тому времени наверное выведут травоядных ажоров, или они пожрут друг друга из-за того, что все мимикры разлетелись по разным планетам. Кстати, Артур Игоревич, как вас звали раньше?

— Мое настоящее имя — Паго, — ответил профессор ботаники. — А документы на имя землянина мне помог получить известный ученый Сергей Анатольевич Шестаков*. Он же устроил меня в учиться в университет. Но я отвык от своего имени, — вздохнул профессор. — Я так долго прикидывался землянином, что давно чувствую себя человеком.

— Честно говоря, — сказал Фуго. — Вы немного великоваты для мимикра.

— Что делать, — пожал плечами Артур Игоревич. — Я всегда был крупным. А здесь растолстел от спокойной жизни. У нас-то на планете ажоры и другие хищники не дают мимикрам потерять спортивную форму, а на Земле я перестал чего-либо бояться.

Алеша с Фуго и Дариндой начали собираться домой, когда было уже далеко за полдень. Артур Игоревич накормил их вкусным обедом, а затем показал свой домашний сад и гербарий*. Из его рассказа о растениях гости узнали столько нового и интересного, что Фуго решил пойти по стопам своего ученого соотечественника и стать ботаником, и хозяин дома согласился ему в этом помочь.

Как и обещал, профессор довез гостей до самого дома и даже занес сумки с фруктами на веранду. Деревенская улица в это время была пуста, если не считать двух пожилых женщин, которые как раз обсуждали события последних трех дней. Когда Артур Игоревич возвращался к машине, обе старушки обернулись и обмерли.

— Вот ещё один лилипут прибыл, — проскрипела длинная и сухая как щепка пожилая женщина. — Толстый какой. Не иначе, главарь ихний.

— Не иначе, — перекрестившись, согласилась маленькая круглая старушка.

— У ветеринара-то, позавчера собака заговорила человеческим языком. Мария Степановна сама слышала, как Пальма сказала, что из Саратова к нам в Игнатьево едет банда оборотней. И все как один — лилипуты.

— Боже мой! — испугалась её собеседница. — Это к концу света.

— А ещё ветеринар рассказывал, что с дружком его — Минеевым — земля разговаривала.

— Боже мой! — пришла в ужас круглая как мяч старушка. — Это точно к концу света!

— А ты слышала, Николай-то Бабкин рыбу говорящую поймал? — продолжала скрипеть худая.

— Боже мой! Не иначе, как черт воду мутит! Здесь святая вода требуется. Надо бы сына в церковь послать, — в конец расстроилась пожилая женщина.

— Пошли, пошли, милая. Пусть только побольше принесет, ведро или два. Всю деревню окропим, но нечисть эту выкурим.

Работая за забором, пенсионер Клубниким слышал весь разговор, и когда женщины ушли, поспешил домой. Там он достал чистый лист бумаги и сел писать анонимное письмо в Тучковскую психиатрическую больницу.

"Довожу до Вашего сведения, что жительницы деревни Игнатьево Малякова У.И. и Кукина И.У. вместо того, чтобы беспрестанным трудом повышать у личных коров надои молока и нянчить запущенных сопливых внуков, данные гражданки оглупляют друг друга шизофреническими* рассказами о мифических оборотнях, говорящих собаках и рыбах. Прошу принять меры, так как вышеупомянутые гражданки из-за своего психического нездоровья могут представлять опасность для окружающих их соседей и прочих здоровых лиц.

Истинный сторонник душевного здоровья и

правильного образа жизни."

Сергей Никифоров в это время сидел в доме на краю деревни и пытался выудить хоть какую-то информацию у свидетельницы невероятного исчезновения маленького старичка по дороге в лес. Рассказ очевидицы был слишком скуп, но для журналистского расследования любой факт представлял большой интерес, и корреспондент занес его в блокнот. Далее он собирался встретиться с Николаем Бабкиным и выяснить, имеет ли какое-нибудь отношение к говорящей рыбе лилипуты и мальчик Алеша. Постепенно в голове у дотошного журналиста складывалась общая картина, но для окончательного вывода надо было поговорить с самим мальчиком и его загадочными гостями.