Султанат Оман. Легенды, сказания и факты истории - [33]
Английским политическим агентом в Омане, в настоящее время, отмечал консул, «состоит полковник Эдвар Мокклер… Он, собственно, и руководит султаном, направляя образ его действий согласно английским интересам»[100].
Порт Маскат, докладывал российский дипломат, «невелик, но удобен. …Город построен у подножья скалы. Поскольку место то окружено скалами, то жара там … – невыносимая. На вершине скалы, что у порта, прекрасно сохранились укрепления, возведенные португальцами, с башнями и бойницами, из амбразур которых выглядывают жерла пушек того времени».
Высадившись на берег, извещал П. Панафидин, он «счел уместным» навестить английского агента. «За отсутствием полковника Мокклера делами миссии заведовал лейтенант Генерального штаба Строттон (Strotton)». Принял он русского дипломата любезно. «Изъявил готовность оказать содействие при осмотре города». Но от предложения лейтенанта, П. Панафидин, по его словам, отказался.
По словам Строттона, отмечал П. Панафидин, власть султана простиралась «только на побережье Омана». Внутри же страны она являлась чисто номинальной. И потому «удаляться дальше 30 миль от берега» анличане не решались[101].
Посетил П. Панафидин и американского консула Арчибальда МакКерди, прожившего в Маскате к тому времени уже 8 лет. Предшественник его, как следует из заметок русского дипломата, «покончил жизнь самоубийством уже после годичного жительства в Маскате». Странное, на первый взгляд, присутствие американца в этих землях, писал Петр Егорович Панафидин, объяснялось наличием между двумя странами торговых связей. Оман славился своим финиками и халвой; вывозили их и в Америку.
В течение минувшего года (1888), информировал П. Панафидин, «вывоз Омана достиг 204 097 английских фунтов, а ввоз – 166 376 фунтов стерлингов». Доходы султана составили «30 000 фунтов стерлингов (вместе с субсидией, получаемой им от английского правительства)[102].
«Численность населения Омана, – сообщал П. Панафидин, – 1 500 000 человек». В Маскате проживало тогда около 35 000 жителей, а в порту Матрах, что в двух верстах от Маската – 12 000 человек. Среди других портовых городов Омана особое место, как докладывал П. Панафидин, занимал Сухар.
С точки зрения удержания своего господства в зоне Персидского залива, резюмировал Петр Егорович Панафидин, подпадание Омана под британский протекторат было весьма выгодно для англичан. Протекторат этот, писал он, предоставил им возможность, «с одной стороны, иметь лучший порт в Аравийском море – Маскат, а с другой – обладать Шарджахом, лежащем в Персидском заливе [речь идет о нынешнем эмирате Шарджа, входящем в состав ОАЭ]»[103].
Интересные заметки о Маскате содержатся в «Отчете временно командированного в 1897 г. в порты Персидского залива титулярного советника А. Адамова» (31.10.1897).
В 1868 г., рассказывает Александр Алексеевич Адамов (1870–?), между Англией и Францией было достигнуто соглашение насчет того, чтобы «уважать независимость не только владений занзибарского султана, но и области султана маскатского». Соглашение это стороны, подписавшие его, подтвердили еще раз в 1886 году. Однако в 1888 г. англичане, воспользовавшись смертью султана Маската и Омана сеййида Турки ибн Са’ида (правил 1871–1888), «при помощи интриг, подкупов и тому подобных средств» возвели на престол своего ставленника – сеййида Файсала ибн Турки (правил 1888–1913).
Франция, тогдашний соперник Англии в зоне Персидского залива, ответила на действия англичан «открытием вице-консульства в Маскате [1893] и назначением на этот пост г-на Оттави». Во время служебной командировки А. Адамова в Персидский залив в Маскате, «кроме английского политического агента, капитана Берилла, и г-на Оттави», находился еще и исполнявший обязанности американского консула г-н МакКерди (Mackirdy)»[104].
Французы, со слов А. Адамова, вели себя деятельно и инициативно. В порту Сур «большая часть судовладельцев» состояла «под французским покровительством». Суда эти занимались перевозкой занзибарских невольников и контрабандой оружия[105].
Обширный информационно-справочный материал о Маскате подготовил генеральный консул Российской империи в Багдаде Алексей Федорович Круглов (1864–1948). Из него следует, что «повышенное внимание англо-индийских властей к Маскату» определялось долгосрочными интересами Британской империи в данном районе мира. Цель Англии состояла в том, как указывал А. Круглов, чтобы, «подчинив себе Маскат, использовать обширные владения правителя Омана на Аравийском побережье для установления полного контроля Британской империи над морскими коммуникациями на подступах к Персидскому заливу, а также для проникновения в земли Прибрежной Аравии, а оттуда – в Центральную Аравию»[106].
До 1894–1895 гг., отмечал А. Круглов, англичане, реализуя свои цели и задачи «на оманском направлении», использовали, большей частью, политико-дипломатические методы и средства. Задабривая султана ценными подарками, выделяя ему денежные субсидии, вручая ордена и присваивая всевозможные титулы, планомерно «ограничивали власть султана как независимого правителя». Действуя осторожно и целеустремленно, превращали его в послушное орудие своей политики в Аравии. Этот период времени деятельности Британской империи в Омане А. Круглов именовал этапом «мирного наступления англичан на Маскат».
