Султанат Оман. Легенды, сказания и факты истории - [253]
В 1891–1897 гг. большинство ввезенного в Маскат оружия, указывает Лоример, было английского производства; второе место по поставкам ружей занимали бельгийцы и третье – французы[649]. Крупнейшим британским оружейным дилером в Маскате выступала в то время английская фирма «Джойс и Киноч» («Joyce and Kynoch»); 2/3 поставок британского оружия в Маскат после открытия Суэцкого канала доставлялось через этот канал. Часть ввозимого в Маскт оружия, по сведениям Лоримера, расходилась среди племен Омана, но в большинстве своем оно вывозилось в уделы арабов в Договорном Омане, а также на Бахрейн, в Катар и Кувейт. Оттуда оружие шло в Персию и в турецкие владения в Аравии. По оценке английских политических агентов в зоне Персидского залива, 60% ввозимого в этот район оружия сбывалось в Персию; 25% – в тамошние турецкие владения и 15% в «нетурецкую», как они ее называют, Аравию.
Изучение архивных докуметов, обнаруженных им в Маскате, пишет Филлипс, показало, что в 1897 г. в Маскат было ввезено английскими и французскими коммерсантами, а также известным торговцем оружием из белуджей Али Мусой-ханом свыше 30 000 ружей. Доходы Омана от торговли оружием составляли в месяц не менее 4000 луидоров Марии Терезии[650]. Когда англичане стали принимать меры по сокращению «оманского оружейного трафика», отмечает в своей книге «Британия и Персидский залив» К. Буш, то ввоз оружия в Маскат из Англии сократился с 81 000 фунтов стерлингов в 1897–1898 г. до 18 000 фунтов в 1898–1899 г.[651].
Крупнейшим французским оружейным торговцем в Маскате историки Омана называют не раз уже упоминавшегося нами в этой книге Гогуйера, бывшего французского дипломата, работавшего в Тунисе. Оружейным бизнесом в Маскате он занялся в 1899 году. Пользовался поддержкой официальных кругов Франции, так как действовал в Маскате в рамках проводимой тогда Парижем в Аравии политики по «дискомфорту англичан».
Из донесений британских дипломатов следует, что в 1908 г. через Маскат прошло 80 тыс. ружей. На долю французов в этих поставках приходилось не менее 49% (доля оманцев не превышала 27%, а англичан – 24%). Более 60% оружия, завезенного французами в Маскат, поставила фирма Гогуйера[652].
Согласно информационно-справочному материалу, подготовленному офицером британской военно-морской разведки Х. Остином, в 1909 г. на складах Гогуйера хранилось не менее 100 000 ружей разных типов и 10 млн. патронов[653]. Гогуйер и другие торговцы оружием являлись главными кредиторами правителя Омана, сеййида Файсала ибн Турки.
По сведениям британцев, в 1899 г. 55% ввезенного в Маскат оружия проследовало в Персию, 5% осталось в Омане и 40% было вывезено в шейхства Договорного Омана, на Бахрейн и в Кувейт[654]. В 1906 г. через Маскат, по подсчетам англичан, прошло 45 000 ружей и 1 млн. патронов.
Двумя другими, помимо Маската, бойкими рынками торговли оружием в Омане историки называют Сухар и Вудам. Рассказывают, что к 1900 г. Вудам, небольшое поселение в Эль-Батине, в котором в 1840 г. проживало всего 100 человек, превратился в один из центров контрабанды на Оманском побережье, владевший 40 судами. В Суре в 1900 г. жительствовало 12 000 человек; его океанский флот насчитывал 300 судов[655].
Непременный атрибут торговли – деньги. На рынках Омана они ходили разные, в том числе персидский кран и австрийский серебряный талер Марии Терезии. За талер, к примеру, давали 24 мелких серебряных оманских монеты харф (одна из старейших денежных единиц Омана, чеканили ее из чистого серебра). Повышенным спросом пользовались золотые гинеи и рупии, выпускавшиеся Английской Ост-Индской компанией. А вот египетские и французские монеты на рынках оманского побережья торговцами не принимались и в меняльных лавках не обменивались поскольку содержали в себе много сплавов[656].
В Маскате, вспоминал М. Расченбергер, врач посольской миссии президента США Эндрю Джексона, он видел оманские серебряные и медные монеты: махомеди, така и гази. За один серебряный махомеди давали 20 мелких медных монет гази. Один американский доллар в меняльных конторах индусы-банйаны оценивали в 11 серебряных махомеди или в 70–80 медных така [657].
По словам путешественников, и в Омане, и на побережье Аш-Шамал (нынешние ОАЭ) ходила медная оманская монетка букша. Она даже вошла в традиционный ответ коренных жителй этого края на задаваемый ими друг другу при встрече вопрос о том, как обстоят дела. Ответ звучит так: «Тамам ва нус ва ‘ашара букша» («Хорошо, плюс половинка от хорошо и 10 букшей сверху).
Повествуя об Омане торговом, следует, думается, упомянуть и о верблюжьих караванах. В отличие от других земель в Аравии, того же Кувейта, скажем, или Йемена, в Оман сухопутных торговых караванных путей пролегало немного. Связан он ими был в основном с Дофаром, откуда через Хадрамаут шла на Йемен и дальше легендарная «дорога ладана», а также с уделами арабов на побережье Аш-Шамал и с оазисом Эль-Бурайми. Любой верблюжий караван, передвигавшийся по землям Аравии, должен был платить племенам за прохождение земель их обитания установленную денежную сумму, либо останавливаться и торговать с ними (в этом случае плата за проход не взималась)
