Суховей - [51]

Теперь и без того сюрреалистичное путешествие превратилось в остросюжетное приключение. Мы скрытно поднялись на набережную, а проводник, еле слышно звякнув ключами, отворил незаметную узкую дверцу в стойке моста при въезде. В других обстоятельствах я бы в жизни её не заметил, а теперь мы протискивались в узкий проход, где вниз уходил колодец с лестницей в виде замурованных в стену скоб. Здесь я, наконец, понял возмущение проводника относительно нашего багажа: Викин чемодан с трудом прошёл в небольшую шахту. Спустившись, наша группа углубилась в сеть таинственных коридоров и тамбуров, по которым Кузьмич довольно уверенно прокладывал путь, открывая и закрывая за нами гулкие и скрипучие металлические двери и решётки. К чести Вики, она за всё время странного, а порой и опасного пути, ни разу не выказала каких либо эмоций, и не сказала ни слова. Шла уверенно, ни за что не цеплялась и не спотыкалась. К счастью, марш по лабиринтам длился не так долго, как ожидалось, и мы, наконец, вышли в тоннель, где и натолкнулись на архаичное транспортное средство.

Небольшой дизель завёлся после десятка другого попыток, чихнув густым солярочным выхлопом, и неприятно затрещав. Этот шум, казалось, разнёсся по всей подземной системе, какой бы она не была, потревожив её мрачную сущность.

Проводник взобрался на место машиниста, снова сзади от нас, и тележка тронулась: пошла небыстро, громыхая на стыках и периодически скрипя колёсами о рельсы. Я уж было собрался нарушить безмолвие, повисшее с момента речной прогулки, и поинтересоваться, что это за катакомбы, как вдруг почуял знакомый ветер метро. Ещё через мгновение узкие своды разошлись, и дрезина выкатилась в более просторный тоннель, где причудливо переплетались железнодорожные пути. Метро. Только сейчас я обратил внимание, что колея, по которой шла дрезина, была заметно уже основной. Некоторое время узкоколейка тянулась параллельно ветке, и мы вертели головами, рассматривая, скрытые от большинства глаз недра метрополитена. Затем рельсы снова свернули в узкий коридор, где я вспомнил о таком понятии, как клаустрофобия. Над головами тянулась толстенная труба, от вида которой невольно захотелось пригнуться, а машинисту пришлось это сделать буквально, так как его сиденье располагалось выше пассажирских лавок. Освещение было паршивым, потянуло холодом, и я придвинулся ближе к девушке, обняв её сзади.

— Серёга! — закричал Бонне, только завидев наш выезжающий из-за очередного поворота экипаж.

Он стоял в освещённой ярким светом в стене нише и махал рукой.

— Спасибо, Андрей Кузьмич, на сегодня всё, — пожал он руку проводнику, а затем помог Вике сойти с импровизированного поезда на свою небольшую платформу.

— Паскаль Бонне, — представился парень, — рад, наконец, познакомиться.

— Виктория, — кивнула девушка. — Теперь и я могу лично поблагодарить вас за помощь в моём сложном деле.

— К чему все эти условности, — сказал Паскаль, крепко и с искренней радостью пожимая мою руку — Все мы — одна семья. И предлагаю сразу переходить на «ты».

Мы прошли в раскрытую дверь, ведущую прочь из мрачного тоннеля, а паскаль плотно закрыл за нами массивную створку, после чего, послышался лязг занявших рабочее положение засовов.

— Где мы, Паскаль? — первым делом поинтересовался я. — Кроме грубостей и предложений заткнуться мы так больше ничего и не добились от нашего проводника.

— Вы уж простите человека, — ответил Бонне, когда мы снова поднимались на поверхность, но уже по нормальной, широкой и хорошо освещённой лестнице. — Многие сейчас на нервах, чьим семьям пришлось, так или иначе, покинуть город. Да и обстановка в общем, далеко не праздничная. А вы находитесь теперь в главном офисе: в безопасности и под защитой фонда. Проблема с размещением у нас решена. Остановитесь в комнатах отдыха, которые мы переоборудовали под временное жильё для сотрудников. Нас тут осталось всего девять человек, включая вас. Все используемые помещения хорошо защищены от внешнего воздействия: герметичные бронированные ставни, свой воздух, своя вода. Замкнутые системы жизнеобеспечения, генераторы: на всякий случай.

— А могли бы мы остановиться в одной комнате отдыха? — поинтересовался я.

— Это мы обсудим, — уходя от ответа, заявил Паскаль, — А пока сможете привести себя в порядок и отдохнуть.

Обсуждение началось сразу, стоило только захлопнуться двери в комнату, где Вика осталась внутри, осваиваться в своих апартаментах.

Паскаль отвёл меня к дальней стене коридора второго этажа, и в полголоса заговорил.

— Слушай, это важно. Дело касается твоей подруги. Она не в безопасности даже здесь. Я проследил всю цепочку от той парочки из издательства до их истинных хозяев. И следы ведут к нам. Эти люди, кем бы они ни были, имеют отношение к фонду.

У меня невольно перехватило дыхание. И взгляд, похоже, выразил всю нелепость ситуации, и начинающую разгораться в связи с этим злость.

— Есть решение, не паникуй, — попытался успокоить меня собеседник, но это оказалось не просто.

— А я-то, дурак, обрадовался, развесил уши, решил, что, наконец, нашёл идеальный коллектив, как вы говорите: «Семью», — начал я высвобождать свои мысли, — где царит любовь, дружба и взаимовыручка, но оказывается — и тут есть свои крысы, что не прочь сожрать человека, и закусить его близкими.