Суховей - [35]

Примерно так же, как и сегодняшний, пролетели следующие три дня. Полигон жил и работал круглосуточно, семь дней в неделю. Я учился оказывать первую помощь, метал учебные гранаты, стрелял из пистолета, автомата, пулемёта, и даже был удостоен десятка выстрелов из СВД. Я повторял и улучшал некоторые, показавшиеся мне сложными, упражнения. Удивился, как хорошо работают с резервистами инструктора от военных. Они терпеливо, доходчиво, и главное, до достижения положительного результата, доводили нам все тонкости боевой подготовки. За эти дни я уже знал и умел больше, чем за месяцы военной кафедры и срочной службы. В конце учебного дня Ерёменко, как правило, проводил дополнительный инструктаж на тему того, как полученные навыки могут пригодиться именно мне. В его наставлениях приводилось множество реальных примеров из собственного опыта, и я понял, что мой инструктор прошёл огонь и воду, прежде чем оказаться на непыльной работе в фонде.

Мы выезжали на полигон то в первую, то во вторую смену, через день. Стоит ли говорить, что за полдня занятий я уставал так, что ни о каких пробежках или поездках на минеральные источники речи не шло. Вкусные обеды и ужины мне готовила милая старушка из соседнего дома, к которой я всё же решил обратиться. Проблем со сном больше не наблюдалось.

Вот и сегодня, после второй смены, я прибыл домой около семи. Плотно поужинал, и не нашёл ничего лучше, как завалиться на диван пересматривать экранизацию «Трудно быть богом», Стругацких.

Очевидно, я начал дремать уже на первых десятках минут фильма, выхватывая сознанием куски киноленты. Из благостного состояния меня нагло вывел разрывающийся где-то в коридоре телефон. Звонил мой личный мобильный. Это была Вика, и с первых мгновений разговора я понял, что с ней что-то не так. Сонное состояние тут же развеялось.

— Я хочу тебе кое-что рассказать. Это о моём отце, — начала девушка, после короткого приветствия. — Я говорила, что он погиб. По официальной версии, водитель не справился с управлением, выехал на встречную полосу, где столкнулся с грузовиком.

Вика всхлипнула, и на некоторое время в трубке повисла тишина. Я не стал встревать с неуместными расспросами; просто ждал.

— Но, понимаешь, с того самого дня мне не верилось в несчастный случай, — продолжила она. — И вот сегодня, мне позвонили на телефон какие-то люди. Папа всегда говорил мне не брать трубку, когда звонят со скрытого номера, но я подумала, что может быть, это ты звонишь через интернет, или ещё как-то. И взяла. Там был голос, искажённый, мужской. Он говорил страшные вещи, очень неприятные.

В трубке снова стало тихо, слышались только отрывистые вздохи.

— Сергей, я была права. Отца и его друга убили. И теперь им что-то нужно от меня.

— Что они хотели? — задал я первый вопрос.

— Ничего не хотели, просто наговорили кучу гадостей и бросили трубку.

— Это не может быть злой шуткой? У тебя нет врагов или завистников?

— Поверь, я знаю, что говорю, это не розыгрыш, — заговорила Вика уже более собранным голосом. — Скорее всего, это связано со службой отца. Он был военным, и мы постоянно переезжали с места на место. Потом дали квартиру, и мы, наконец, осели в пригороде Питера. Через время он уволился из армии и со своим другом открыл небольшой строительный бизнес. Всё было хорошо, но лет пять назад их снова позвали на госслужбу. Я не поверила, но они с партнёром продали бизнес, и вышли на новую работу. До сих пор не знаю, чем он занимался. Папа всегда обходил эту тему стороной.

— Хорошо, я тебе верю. Где ты сейчас? — задал я второй ключевой вопрос.

— Я у себя дома…

— У вас в доме есть охрана или консьерж, есть с ними связь? — спросил я снова, не дав Вике закончить фразу.

— Да, есть консьерж в парадном, есть его телефон, — сообщила собеседница.

— Ты можешь позвонить ему и попросить подняться к тебе с телефоном, затем набрать с его телефона меня, а я тебе перезвоню обратно? Да, и спроси, нет ли посторонних людей внутри.

— Хорошо, я попробую, — согласилась девушка, к моему облегчению, без лишних вопросов. — Я перезвоню.

Разговор окончился. Как мне показалось, я только что убил сразу несколько зайцев. Во-первых: занял голову пребывающей на грани срыва подруги конструктивными мыслями и решением конкретных задач. Во-вторых: консьерж проверит подъезд на наличие возможной угрозы. В третьих: мы обсудим с Викой дальнейшие действия по нейтральному каналу связи, на случай, если её телефон может каким-то образом прослушиваться. Но что дальше?

Около минуты я обдумывал и колебался, но потом достал рабочий коммуникатор и сделал вызов.

— Даша, привет. Это Сергей Романов, — представился я, поняв походу, что в том не было смысла: мой «ангел» и так прекрасно видела, кто ей звонит; затем спросил: — Ты на работе?

— Здравствуй, конечно, я на работе, — приветливо отозвалась сотрудница. — А где мне ещё быть? К твоему сведению, у меня тоже стажировка.

— Не знаю с чего начать, — продолжил я. — У одного хорошего человека, там — в Питере, есть проблемы. Это девушка, ей угрожают. Опасаться есть повод. Её отец погиб недавно, и есть подозрение, что это не было случайностью. Не думаю, что обращение в органы даст быстрый эффект, но её нужно обезопасить, хотя бы на первое время. Я хочу пригласить её к себе, здесь она будет в безопасности. Ты можешь согласовать данный вопрос с кем следует?