Сугубо финский попаданец. Дилогия - [11]

Первое марта 1937 года, для работников Главного штаба был днем почти праздничным, Комиссия во главе с Верховным Главнокомандующим одобрила наконец структуру Пехотной дивизии и Егерской бригады. Основа сухопутных войск была увязана с мобилизационными ресурсами и наличным вооружением. Единственной оговоркой стал вопрос с наличием противотанкового оружия.

— Господа, — обратился Маннергейм к присутствующим высшим чинам армии.

— Путь у нас один, закупить партию пушек, для ознакомления, потом производственную лицензию и приступать к изготовлению своими силами. Вопрос в том, у кого и сколько? Попрошу через пять дней подготовить предложения. То же и по противотанковому ружью. Стоит ли ориентироваться на готовые образцы или сделать свою разработку?

Быстрее всего последовали предложения по противотанковому ружью. Уже через два дня Эш докладывал:

— Так как лучший оружейник Финляндии — Аймо Лахти имеет уникальный контракт с Министерством обороны, есть возможность заказать конструирование ружья непосредственно в стране. Получения готового образца, самим конструктором определяется примерно через полгода после заказа разработки. Производство можно развернуть на Государственном заводе VКT. Тактико-технические данные планируются на уровне швейцарского «Солотурн».

Выслушав этот текст, Маршал усмехнулся и заглянул в свою записную книжку.

— Ну да, конечно — Лахти Л-39.

— Что? — не понял генерал-майор.

— Нет, нет, ни чего. Конечно заказываем, оружие будет хорошим. Только в Техническом задании сразу предусмотрите боеприпас от немецкой 20 мм авиационной пушки. Хорошо, а что по противотанковому орудию?

— Работаем, через три дня доложим свои соображения!

— Замечательно, жду.

По противотанковой пушке ситуация складывалась следующая. Наиболее подходящим кандидатом являлась шведская 37 миллиметровка. Она уже стоит на вооружении Польши, они купили 300 штук, а сейчас готовят производство по лицензии. Сами шведы ее принимают на вооружение на будущий год. На втором месте была французская 25 мм «Гочкис». Хорошее орудие, но французская армия отказывается принимать их. Возникли проблемы с лафетом. Остальные варианты оказались менее интересны. Артиллерийский комитет рекомендовал «шведку». Маннергейм не возражал, более того предложил использовать польский опыт по установке этого орудия в танковой башне. Компания «Бофорс» разработала для Войска Польского оригинальную башню под «Виккерс бтн», аналог которого как Т-26 сейчас получила Финляндия. Можно было сразу с заказом пробной партии пушек брать несколько танковых башен и по их образцу разворачивать производство. Окончательно решение выглядело следующим образом: в 37 г. купить 24 орудия и четыре танковые башни по польскому образцу, только пулемет предусмотреть «Максим», если нареканий не будет, брать лицензию на производство и того и другого. С 38 г. начать производить самостоятельно. Понимая, что свое производство быстро не покроет нужду армии в таком оружии, в 38 и первом квартале 39 годов дополнительно закупить по 150 орудий. Отдельно разместить заказ на танковые 37 миллиметровки количеством 90 штук. Изготовление боеприпасов наладить на артиллерийском заводе и компании VKT. Как о действенном противотанковом оружии заговорили о танках. По штату в двух кав бригадах должны быть по танковому батальону из 40 машин, рота штурмовых танков и рота самоходных орудий, все на базе русского «Виккерса». Сейчас техника поступила в оба батальона. По концепции самоходных и штурмовых орудий была масса вопросов. Маршал, явившийся инициатором предложения, сказал:

— Аналогов таких боевых машин в мире пока на существует, так что разрабатывать конструкцию и отрабатывать тактику применения придется самим. В одном я убежден, будущее за специализированными гусеничными машинами. Танк, только один из видов. Необходимо подобрать специалистов которые бы смогли спроектировать рубки на русское шасси. Сейчас в Германии ведутся эксперименты с штурмовыми орудиями и компанией «Даймлер-Бенц» разработана короткоствольная гаубица 7,5 см. Можно попытаться закупить это оружие. Для самоходной пушки использовать русскую трехдюймовку или гаубицу «Шкода».

Начальник Главного штаба Сил обороны Финляндии генерал-майор Леннарт Карл Эш читал первый отчет о испытании отечественного противотанкового ружья. Оружие получается тяжеловатое, но мощное. Со ста метров пробивает 30 мм брони! С пушками тоже получилось удачно, после поступления партии в 24 единицы из Швеции, были проведены испытания во второй дивизии. Ни одного нарекания! Лицензию уже купили, дело за производством. Эш потянулся в кресле и счастливо заулыбался — теперь будет чем воевать с танками!

11 глава. Шведский успех

В Стокгольм финская делегация прибыла 15 июля 1937 года. Официальной целью визита были празднования Дня Рождения монарха — короля Густава V. На самом деле Маннергейм возглавлял целую команду финансистов, дипломатов и военных из четырнадцати человек. Финны ехали уговаривать шведов на военно-политический союз.

Переговоры шли весьма напряженно. Позиция Швеции была двойственной, с одной стороны ни в коем случае не хотелось терять статус нейтральной державы, с другой угрозы от агрессивных режимов нацистов и коммунистов были абсолютно реальны. Идеальной ситуацией для себя Шведское правительство видело в успешной торговле с всеми сторонами будущего конфликта и модернизации своей армии и флота. Необходимость серьезной военной силы осознавалась ясно, это была единственная гарантия того, что любому противнику понадобятся очень много войск для успешной войны против Швеции, а серьезный военный перевес на скандинавском полуострове организовать весьма не просто. Таким образом до финской делегации было доведено следующее мнение: военно — техническое сотрудничество не только возможно, но и весьма желательно. Политически военный союз не возможен. Единственная лазейка для финнов оставалась в вопросе совместной обороны Аландского архипелага. Однако шведы посчитали, что даже в этом важном деле подписывать союзный договор — рано. Именно на такой позиции готовился стоять король Густав V при личной встрече с Маннергеймом. Это была не первая их встреча, в 1919 году будущий Маршал уже побывал в Стокгольме, тогда Маннергейма принимали в буквальном смысле по-королевски. Король пригласил его 6 июня на свои именины и уж кстати, заодно вручил ему орден «За заслуги, оказанные Швеции». Маннергейм осмелился спросить Его Величество, «..каким образом он сумел заслужить столь высокое отличие?» И получил от короля ответ, впрочем, несколько туманный: «Могу лишь сказать вам, генерал, что только после вашей победы жизнь и в нашей стране стала мирной». Не мешало делу и то, что он был родом из семьи графов Маннергеймов, и его родным языком был шведский.