Суфии: Восхождение к истине - [10]

Долг платежом красен

Абу ал-Мадайши рассказывал: «Ал-Хасан, ал-Хусайн и ибн-Джафар отправились в паломничество в Мекку. Они потеряли свою поклажу и были измучены голодом и жаждой. Вдруг они увидели одинокую палатку, в которой была старая женщина. Они спросили: «Есть ли у тебя чем утолить жажду».— «Да», — ответила она. Они спешились и вошли в палатку, в которой оказалась лишь одна овечка. Старуха сказала им: «Подоите ее и смешайте молоко с водой». Так они и сделали. Затем они спросили ее: «Есть ли у тебя еда?» Она ответила: «Нет ничего, кроме этой овцы. Пусть кто-нибудь из вас зарежет ее, я приготовлю вам пищу, и вы насытитесь». Тогда один из них зарезал овцу, освежевал ее, а старуха приготовила им еду. Они насытились и побыли у нее, пока не остыли, а отдохнув, сказали ей: «Мы — люди из племени курайш, направляемся туда-то, если мы вернемся невредимыми, приходи к нам в гости, мы сделаем для тебя добро». И они отправились в путь. Вскоре пришел ее муж, она рассказала ему об этих людях и об овце, а он разгневался и закричал: «Горе тебе! Ты режешь овцу для людей, которых не знаешь, а потом говоришь, что они курайшиты!» Так сказал он, а вскоре нужда привела их в Медину. Там они и поселились, добывая на пропитание собиранием и продажей навоза. Однажды, когда старуха проходила по одной из улиц Медины, ей встретился ал-Хасан, который сидел у дверей одного из домов. Он узнал старуху, а она не узнала его. Тогда он послал за ней своего слугу, тот привел старую женщину, и ал-Хасан сказал ей: «О Господи, неужели, матушка, ты не знаешь меня?» — «Нет»,— ответила она. Он сказал: «Да я был твоим гостем тогда-то и тогда-то». И старая женщина воскликнула: «Во имя отца и матери, ты ли это?» — «Да, это я», — ответил он. Затем ал-Хасан приказал купить ей в подарок тысячу овец и одарил ее, кроме того, еще тысячей динаров. Затем он послал ее со своим слугой к ал-Хусай-ну, и тот спросил ее: «Сколько дал тебе мой брат?» Она сказала: «Тысячу овец и тысячу динаров». И ал-Хусайн приказал одарить ее так же, а затем отправил ее со своим слугой к ибн Джафару, который спросил ее: «Сколько дали тебе ал-Хасан и ал-Хусайн?» Она ответила: «Две тысячи овец и две тысячи динаров». Ибн Джафар приказал подарить ей две тысячи овец и две тысячи динаров и заметил ей: «Если бы ты пришла ко мне первому, я б заставил их раскошелиться». Так старуха вернулась к своему мужу с четырьмя тысячами овец и четырьмя тысячами динаров».

Эмир Басры и поэт

Ман ибн Заида был правителем иракцев в Басре. К его дверям подошел как-то некий поэт, пробыл там некоторое время и захотел войти к Ману, но его не пустили. Однажды он попросил одного из слуг Мана: «Сообщи мне, когда эмир выйдет в сад». И когда эмир вышел в сад, слуга дал ему знать об этом. Тогда поэт написал двустишие на доске и бросил ее в реку, которая протекала по саду, где гулял Ман. Эмир увидел доску, взял ее и прочитал то, что на ней было написано:

О щедрость Мана, ты о нужде моей ему шепни, Другого нет к Ману мне ходатая, лишь ты.

Он спросил: «Чье это?» Ему привели того человека. Ман спросил его: «Что ты сочинил?» Тот сказал. Тогда эмир приказал выдать ему десять кошельков. Поэт взял их, эмир положил доску у себя под ковер. На другой день он вынул ее из-под ковра, прочитал стих, позвал того поэта и дал ему еще сто тысяч дирхемов. Когда поэт взял их, то, подумав, испугался, что эмир может отобрать у него обратно то, что подарил, и уехал. На третий день эмир вновь прочитал написанное и приказал привести того человека. Его стали искать, но не нашли. И Ман сказал: «Я был бы должен одаривать его до тех пор, пока в моей казне не осталось бы ни дирхема, ни динара».

Кто щедрее?

Шейх Абу Саид ал-Найсабури, да смилуется над ним Господь, говорил: «Слышал я, как Мухаммад ал-Хафиз рассказывал: «Я слышал, как аш-Шафийи, находящийся по праведным делам в Мекке, сказал: «В Египте был человек, известный тем, что собирал подаяние для бедных. Как-то у одного из них родился ребенок. Тот человек рассказывал: «Я пришел к нему и сказал, что у меня родился ребенок, а у меня ничего нет. Он пошел со мной и подошел к группе людей, но ему ничего не дали. Тогда он направился к могиле одного человека, сел около нее и сказал: «Да будет милостив к тебе Аллах! Ты трудился и работал, а я сегодня обратился к людям, попросив у них чего-нибудь для младенца, но они не подали мне ничего». Затем он поднялся, достал один динар, разломил его на две половинки, дал мне одну и сказал: «Это от меня тебе в долг, пока не подадут тебе чего-нибудь». Я взял, ушел и использовал то, что он мне дал. В ту ночь блюститель нравов увидел во сне человека, к могиле которого он приходил. И тот сказал ему: «Я слышал все, что ты сказал, но не мог ответить тебе. Пойди в мой дом и скажи моим детям, чтобы они разрыли под очагом и достали ножны, в которых пятьсот динаров, возьми их и отнеси тому человеку». На следующий день он пошел к дому усопшего и рассказал там эту историю. Они попросили его подождать, стали рыть в указанном месте, достали динары, принесли их и положили около него. А он сказал: «Это ваше, мой сон не может быть судьей». Они ответили: «Он проявляет щедрость мертвым, а мы не можем проявить щедрость живыми?» Они настояли на своем, он взял динары, отнес их человеку, у которого родился ребенок, и напомнил ему о той истории. Человек взял из них один динар, разломил его на две половинки, вернул половинку, которую тот давал ему в долг, оставил себе другую и сказал: "Мне достаточно этого, раздай остальное бедным"». И Абу Саид говорил: «И я не знаю, кто из них щедрее».