Суета сует. Бегство из Вампирского Узла - [111]

– Какое милое имя, Себастьян Мельмот, – сказал Уайльд, обращаясь к какому-то неизвестному гостю. – Если бы я мог, то взял бы его себе. Возможно, когда-нибудь я так и сделаю.

Себастьян пил.

Тепло растеклось по его холодным венам. Глаза налились кровью.

– О чем он расскажет сегодня? – спросил герцог. – Надеюсь, что сегодняшняя история будет не о Джеке-потрошителе; как-то он уже поднадоел.

– Себастьян... – обратился к нему один из мальчиков, нарумяненный и напудренный, с веткой сирени в волосах. – Ходят слухи, что его милость и был настоящим Джеком-потрошителем. Вы его видели?

Неужели это правда?

Он посмотрел на ошеломленное лицо герцога; он не был уверен в том, что перед ним – тот же самый человек, которого он видел почти десять лет назад; все произошло так быстро, и он до сих пор до конца не оправился после того стремительного рывка в пустоте времени... возможно, это был он... Ну и что, если так? Старая история, которую скорее всего никто и не вспомнит еще как минимум целый век.

– Синяя Борода, – сказал герцог. – Мне так понравилась твоя история о встрече с этим сумасшедшим французом. Когда ты рассказывал нам в прошлый раз, как он проткнул дырку у тебя в боку и входил в тебя через нее, я просто потерял контроль над собой!

– Святые угодники! – воскликнул доктор Ватсон.

– Не говоря уже о символизме, заложенном в этом действе: попрание всех христианских таинств... рана в боку и все прочее, – добавил Бози.

– Иногда ты такой предсказуемый, – сказал Уайльд и отрывисто чмокнул его. И тут же добавил, обращаясь к Стокеру. – Брем, сдается мне, что сегодня твоя очередь задавать вопрос нашему сверхъестественному другу.

Лицо Себастьяна озарилось улыбкой. Брем Стокер писал роман про вампира и постоянно расспрашивал его о тех мелких подробностях, которые всегда добавляют правдоподобия литературному вымыслу. Тем лучше, потому что Себастьян уже читал что-то из работ Брема и не счел их никчемным чтивом.

– Я исключительно в вашем распоряжении, мистер Стокер, – сказал он. – Теперь, когда я осушил последнюю каплю крови, которую ваши светлости имели честь предложить мне. – Он улыбнулся; они были зачарованы его улыбкой; он знал, что все они так или иначе страстно желали его: влекла ли их его физическая привлекательность, сверхъестественность или же его бессмертие – в конечном итоге все сводилось к банальной похоти.

– Итак, – произнес Стокер, устраиваясь поудобнее в кресле и зажигая сигару, – ты рассказал уже столько историй о самых развратных людях в истории... и даже о тех, кто живет в наше время, с кем ты лично встречался... с тем же Джеком-потрошителем... с Жилем де Рэ, кардиналом дель Монте, Монтесумой... с великими инквизиторами и ведьмами, с гонителями христиан, с монстрами – великанами и лилипутами... но никто из них, сдается нам, не был вампиром. Возможно, это потому, что тобой движут какие-то неведомые нам интересы, может быть, именно так твое воображение рисует самых больших злодеев в истории, каждый из которых выглядит просто чудовищем, по сравнению с которым ты – просто сама невинность, хотя именно ты и есть порождение Сатаны, воплощение зла в чистом виде?

– Я как-то не думал об этом, сэр, – ответил ему Себастьян. – Я просто рассказываю о том, что я видел своими глазами.

– Но ведь очевидно, что во всей мировой истории должен быть еще хотя бы один вампир, кроме тебя. Или же ты – единственный в своем роде, безвинная жертва жестокой судьбы?

– Мне трудно ответить на этот вопрос. Я пришел к выводу, что зло само по себе есть не что иное, как творение рук человеческих или же просто иллюзия.

– Все это, конечно же, замечательно, Себастьян, – сказал Стокер. – Однако мне, автору, пишущему для печати, нельзя не прислушиваться к требованиям, которые выдвигает мне рынок... а история про вампира, который не несет в себе зла, просто не будет продаваться.

Себастьян печально улыбнулся.

– Я внимательно слушал истории про злодеев, о которых ты мне рассказывал, в поисках главного героя для моего нового романа, – объяснил ему Стокер, – и, похоже, нашел настоящее чудовище – злодея, который трапезничал в окружении тысячи умирающих жертв, мужчин, женщин, детей.

– Звучит очень по-человечески.

– Скажи, Себастьян, в твоих путешествиях под покровом теней истории, – продолжал Стокер, – встречал ли ты Влада Дракулу? Князя Валлахии, известного также как Колосажатель?

Себастьян закрыл глаза. Живые картины памяти... картины ужаса. Он вспоминал: крысы. Стены каменной темницы. Тесно, душно, вонь мешает дышать... тюрьма турецкого султана.

Крысы, грызущие ноги пленников...

Тьма. Тьма. Тьма.

Как мне хочется вернуться назад, на родную землю...

Дитя, поющее во тьме...

Дитя, закованное в цепи. Крысы мечутся по холодным стальным оковам. Ребенок даже и не пытается их спугнуть. Он поет песню, песню о покоренной родине.

У него были темные беспокойные глаза; они сияли во тьме камеры; искрами падали слезы.

– Дракула, – тихо сказал Себастьян. – Да, Дракула...

Часть четвертая Vanitas

Не спрашивай, как отыскать,

Не спрашивай – где и когда.

Как показать тебе Вампирский Узел,

Когда ты и так уже там.

Тимми Валентайн