Судороги - [9]

Стэлла вспомнила, как когда-то сама думала о том же, и очень сожалела. И вот Анна говорила ей то же самое: «Бросишь».

— Ах, мама моя милая! Мамочка моя хорошая! — Стэлла сидела в ногах матери. — Если бы ты знала, как я люблю тебя!

При этих словах Анна убежала к себе, чтобы в одиночестве поплакать. Стэлла продолжала сидеть на полу. Она понимала чувства матери, сильно жалела ее, но идти наперекор воле Вселенной она не могла. Она слышала всхлипы матери, как она плачет, и сердце ее разрывалось на части. Наконец она решила, что если на то будет воля Вселенной, то она сама успокоит, утешит ее. А она, Стэлла, пока останется дома! А прибывший с работы Алексей, когда узнал все, распорядился именно так, как решила Стэлла. Мать понемногу успокаивалась, думала, что обойдется, однако все вышло не так. Через некоторое время Стэлла почувствовала некоторое недомогание.

— Может ты простудилась? — беспокоилась мать, глядя на дочь.

— Да ну что ты, мама! — говорила Стэлла. — Нет, конечно.

Анне легче было бы бороться с простудой, чем с волей Вселенной. Потому и спрашивала дочь, хоть в малой надежде на снисхождении Великого Промысла, но все тщетно. Прошло чуть более недели, а Стэлле становилось все хуже и хуже. Наконец, видя такое дело, Анна смирилась.

— Что же, дочка, — сказала она однажды вечером, подходя к ее постели, — раз такое дело, хорошо, поезжай. Только не забывай свою маму.

Анна вновь расплакалась и присела на кровать, где лежала дочь. Стэлла обняла маму:

— Миленькая ты моя! Мамочка моя! Прости меня, дуру, за все, что плохое я сделала! Прости! — тут разревелась Стэлла.

— За что? — Анна подняла на нее заплаканные глаза.

— За то, что тогда, ну ты помнишь… Я боялась, что ты… — дальше Стэлла не могла говорить.

Она разрыдалась, уткнувшись в грудь матери. Анна гладила ее по голове. А потом вдруг сказала дочери:

— Да ну ведь не хороним друг друга, в конце-то концов! Во, наревелись, значит, обе кумушки!

Стэлка посмотрела на мать, всхлипнула и вдруг рассмеялась.

Мать тоже уже с улыбкой посмотрела на дочь:

— Навещать-то будешь?

Стэлла крепко обняла мать.

— Конечно!

Анна поняла, что дочь стала взрослой и покидает родное «гнездо».

Тут с работы пришел Алексей. Стэлла подошла к нему. Он обнял ее. На глазах у него блеснула легкая слезинка. Но он пересилил себя, ведь мужчины не плачут. Но Стэлла прекрасно понимала его чувства, ведь он стал ей почти как отец. Она поцеловала его в щеку, а затем сказала:

— Прикрой глаза.

Отец прикрыл глаза веками. Дочь нежно поцеловала эти родные до боли в сердце, веки и приняла в свои уста прозрачную, соленую влагу. А затем произнесла:

— Я приеду, вот увидишь!

— Приезжай, — ответил отец. — Ох, доченька моя! Вот ты и стала большой. Когда сборы?

— Когда она поправится, — ответила Анна.

— Да она уже на ногах, — заметил Алексей.

— Ох, да, — вновь всхлипнула Анна.

— Да ну ладно тебе, — отец стал серьезным. — Что ты, в самом деле? Дочь теперь взрослая, все хорошо. Скоро может внуки будут. Вот тогда порадуемся!

— Ох ты! Мечтатель хренов! — Анна вышла из комнаты собирать в дорогу Стэллу.

Стэлле действительно становилось лучше. У Алексея были небольшие, но связи. Он понял, где Стэлле будет легче всего жить возле моря, и навел справки. Стэлла уже предполагала, как будет зарабатывать на жизнь. Она хорошо рисовала. Вообще, обладала многими незаурядными способностями. С помощью друзей по работе Алексей присмотрел ей небольшой домик. А его жильцы оказались весьма добрыми, но одинокими людьми. Это были пожилые люди, за которыми со временем мог потребоваться уход, так как от родственников их не было ни слуху, ни духу. Этот домик стоял на окраине, и фактически был никому не нужен. После смерти жильцов его могли или забыть, или попросту снести. Вот в этот домик у моря и захотел поселить Алексей свою дочь Стэллу. И вот все было готово к отъезду Стэллы. Степка, чувствуя разлуку с сестрой, дул губёнки, наконец просто расплакался. Стэлла взяла его на руки. Степка прижался к ней. Стэлла поцеловала его:

— Надо, Степушка, понимаешь, надо мне ехать, — Стэлка прижимала его к сердцу.

— Ладно, дочка, — проговорила Анна, беря Степу из рук Стэллы, — Ехать, так ехать.

В этот момент пришел Алексей. В руках у него был небольшой сверток. Взглянув на дочь, он начал не спеша его разворачивать. Внутри свертка оказались стальные ножны, в которых был спрятан клинок. Алексей протянул его дочери:

— Возьми, Стэлла! Пригодится. Все законно. Сталь крепкая и острая. Конечно, не приведи Вселенная, но уж на всякий пожарный. Ты все-таки моя дочь! Будь достойной отца! Не посрами честь свою и этого клинка.

Стэлла приняла с содроганием сердца дорогой подарок и извлекла клинок из ножен. Он буквально горел на Солнце! Стэлла поцеловала его, преклонив перед отцом колено. Затем вновь вложила клинок в ножны. А отец протянул ей ремень для ношения этого клинка. Стэлла тут же надела его. Ремень лег ей на бедра. Наконец клинок в ножнах был на законном его месте — на бедре Стэллы. А она вспомнила, что именно его видела в сонном видении.

— Красавица! — молвил отец, глядя на дочь.

Мать только вздохнула. Стэлла еще раз поцеловала братика и отдала его матери. Затем, выпрямившись, почувствовала прилив сил, Сил, которые звали ее за собой! Теперь Стэлла превратилась в красивую и сильную девушку, идущую за зовом Истины! Она вздохнула полной грудью и сказала: