Судмедэкспертиза - [56]

Вот классический пример экспертизы трупа с явными следами насильственной смерти, которая проводилась в середине XIX века. Случай вымышленный, он взят из романа Майн Рида «Всадник без головы», но нас же интересуют не имена и фамилии фигурантов, а то, как все оно происходило, а уж это Майн Рид описывал качественно.

«Прислушиваясь к тому, что говорит Зеб Стумп, все внимательно рассматривают труп.

Он прострелен в двух местах: одна пуля попала выше области сердца, другая прострелила грудную клетку как раз над брюшной полостью.

Все взоры сосредоточены на нижней ране; вокруг простреленного отверстия запеклась кровь. Мягкая ткань блузы пропитана кровью.

Верхняя – это даже не рана, а просто небольшая дырочка в ткани, величиной с горошину, издали почти не заметная. Вокруг нее совсем нет крови»[59].

Давайте прервем чтение «протокола» и вспомним то, что писал в своем трактате отец-основоположник Амбруаз Паре. Нижняя рана получена при жизни, а верхняя – уже после смерти, верно? Была бы она прижизненной, из нее вытекло бы некоторое количество крови.

Читаем дальше.

«– Это, – говорит Зеб Стумп, указывая на верхнее отверстие, – не имеет значения. Вы видите, что крови здесь нет, а это доказывает, что пуля попала уже в труп. Это я пустил ее ночью у обрыва. А вот вторая – это уже другое дело. Это и была смертельная рана. И если я не ошибаюсь, то вы найдете эту пулю здесь. Надо сделать надрез и посмотреть.

Предложение старого охотника не встречает возражений. Напротив, сам судья приказывает извлечь пулю.

Веревки развязаны, гетры расстегнуты, и труп снимают с седла.

Он кажется очень твердым, деревенелым – руки и ноги его совсем не сгибаются. Но все же он очень легок, как будто весь высох, – его вес почти не превышает вес мумии!

Его бережно кладут на траву. Несколько человек молча склоняются над ним. Сэм Мэнли исполняет роль главного хирурга. По распоряжению судьи он делает надрез вокруг раны – той, у которой запеклась кровь.

В левом легком находят то, что искали. Острие охотничьего ножа касается чего-то твердого. Это похоже на свинцовую пулю. Так и есть!

Надрез проводится через ребра к легким.

Пулю вынимают, обтирают и передают присяжным.

Несмотря на то что она поцарапана винтовой нарезкой ружья, несмотря на зазубрину там, где она ударила по ребру, на ней все еще можно различитьизображение полумесяца и буквы "К. К. К." <…>

– Как вы это объясните, мистер Стумп? – спрашивает защитник.

– Да что тут говорить – дело простое! Всякому молокососу должно быть ясно, как день, что эта пуля убила молодого Пойндекстера»[60].

Обратите внимание на никуда не годное качество описываемой судебной экспертизы. Даже ребенок поймет, что эта пуля убила молодого Пойндекстера? А что если молодой Пойндекстер умер по другой причине? Может, смерть была вызвана отрубанием головы, а рана в груди была всего лишь тяжелым, но не смертельным ранением? Даже в том случае, если бы пуля попала в сердце, следовало осмотреть шею трупа и исследовать рану, оставшуюся после отделения головы. И почему труп не был полностью раздет? Что если какой-то коварный индеец убил молодого Пойндекстера отравленным шипом кактуса, вылетевшим из духовой трубки? Что бы сказали о такой «экспертизе» (кавычки здесь к месту) Амбруаз Паре, Иоганн Бонн и Сун Цы? Ничего хорошего не сказали бы, ясное дело.

Но давайте поговорим о хорошем – о настоящей судебной медицине и о ее развитии в США.

Впервые эту науку, называвшуюся в то время медицинской юриспруденцией, начали преподавать в Пенсильванском университете в конце XVII века. Пионером американской судебной медицины считается известный врач Бенджамин Раш, опубликовавший в 1811 году сборник лекций по медицинской юриспруденции, который считается первым судебно-медицинским трактатом в истории США.

Раш занимался много чем, начиная с политики и заканчивая химией, но в историю он вошел в качестве отца американской психиатрии. Трактат «Медицинские исследования и наблюдения за болезнями мозга» был поистине революционным для второй половины XVIII века (впервые он был опубликован в 1789 году, а затем неоднократно переиздавался). Революционность заключалась в том, что Раш считал психические болезни следствием каких-то нарушений в организме, а не проявлением чего-то мистического. Он объяснял, что люди с нарушениями психики являются больными людьми, нуждающимися в лечении и гуманном отношении. До Раша в Соединенных Штатах никто такого не заявлял. Кстати говоря, склонность к совершению преступлений Раш также считал болезнью. Более того, он считал болезнью, а именно чем-то вроде легкой врожденной формы проказы, и темную пигментацию кожи. По мнению Раша темнокожих можно было при помощи лечения превратить в белых (и поверьте, что это не анекдот, он действительно так считал).

Судебная медицина не была «коньком» Раша. Можно предположить, что он читал лекции по этому предмету «постольку-поскольку», потому что в таком передовом университете, как Пенсильванский, они должны были читаться. Сборник лекций Раша примечателен лишь тем, что это был первый опубликованный труд в истории американской судебной медицины. Широтой и глубиной лекции Раша не отличались, и изучать по ним предмет было не очень сподручно.