Судьбы великих - [12]

По расчетам Седова, на снаряжение экспедиции было необходимо 100–150 тысяч рублей. Он предполагал, что значительную часть этой суммы ему предоставят Академия наук, Географическое общество и государство, а оставшуюся часть составят пожертвования населения. Однако когда за газетной шумихой должны были последовать конкретные дела по финансированию экспедиции, Седова ожидали горькие разочарования.

Все началось с того, что специальная комиссия при Гидрографическом управлении буквально разгромила его план. В комиссии состояли весьма компетентные люди, имеющие опыт полярных исследований. Замечания тех, кто работал на Севере, оказались вполне закономерными.

Однако Седов не сдался, он верил в свои силы, считал, что именно русские способны покорить полюс: «Кому же, как не нам, привыкшим к работе на морозе, заселившим Север, дойти и до полюса? И я говорю: полюс будет завоеван русскими». Как писал о Седове Н.В. Пинегин, один из его близких друзей и участник экспедиции на «Святом Фоке»: «Планы его всегда рассчитаны на подвиг». Был создан общественный комитет по подготовке путешествия, который объявил всероссийский сбор пожертвований. Увы, в комитете оказались люди, которые, выкрикивая ура-патриотические лозунги, одновременно поставляли Седову гнилые продукты и негодное снаряжение.

Но, несмотря на сложности и проблемы, экспедиция все же состоялась. Однако шхуна «Святой Фока», которая должна была доставить отряд Седова на Землю Франца-Иосифа, вышла в море слишком поздно, почти в начале осени — 27 августа 1912 года. Седовцам не удалось продвинуться близко к полюсу: вскоре их судно затерло льдами у северо-западного побережья Новой Земли.

Пленники льдов

Первая зимовка прошла относительно благополучно. Участники экспедиции не тратили времени даром. В ее состав, кроме Г. Седова, входили географ В.Ю. Визе, геолог М.А. Павлов, художник Н.В. Пинегин, ветеринарный врач П.Г. Кушаков и 17 человек команды судна. За время зимовки были проведены самые разные исследования по метеорологии, геологии, гидрологии Новой Земли. Визе и Павлов даже пересекли ее от западного до восточного побережья. Удалось существенно уточнить карту Новой Земли.

Вероятно, при освобождении судна из ледового плена в 1913 году Седову следовало бы вернуться обратно в Архангельск, но он мечтал продолжить путешествие. Наступивший год оказался не менее суровым: корабль вырвался изо льдов только в начале сентября. Несмотря на это, седовцы направились к Земле Франца-Иосифа, а 13 сентября они добрались до мыса Флора.

Вторая зимовка стала для людей настоящим испытанием. Не хватало топлива: на борту было всего 300 килограммов угольной пыли. Топили пустыми бочками, звериными шкурами и межкаютными переборками. Среди участников экспедиции начала свирепствовать цинга, которой заболел и Седов. Однако он не оставил надежды покорить полюс и готовился к походу. Как писал Н.В. Пинегин в своей книге «Записки полярника»: «Попытка Седова безумна. Пройти в пять с половиной месяцев почти две тысячи километров без промежуточных складов, с провиантом, рассчитанным на пять месяцев для людей и на два с половиной — для собак?»

Многие пытались отговорить Седова от похода к полюсу, но тот был непоколебим. При расставании Георгий Яковлевич сказал своим товарищам: «Совсем не состояние здоровья беспокоит меня больше всего, а другое: выступление без тех средств, на какие я рассчитывал. Сегодня для нас и для России великий день. Разве с таким снаряжением нужно идти к полюсу? Разве с таким снаряжением я рассчитывал достичь его?» 2 февраля 1913 года Седов вместе с матросами Г.В. Линником и А.М. Пустошным на собачьих упряжках отправился к полюсу.

Отчаянный рывок

Путь туда давался очень тяжело. Уже 3 февраля Седов записал в своем дневнике: «Собаки еле тащат. Продвигаемся тихо, тормозом является также третья нарта, которая без человека. Холод собачий, — 35°, при этом ветерок прямо в лоб».

Вскоре Седов простудился — при движении он постоянно раздевался до рубашки. К цинге добавился жесточайший бронхит.

10 февраля Георгий Яковлевич не мог пройти и нескольких шагов, он приказал привязать себя к нартам, но никакие уговоры спутников не могли заставить его повернуть назад.

15 февраля герой записал в дневнике: «Я ужасно разбит болезнью. Сильнейший бронхит, болит горло, распухли ноги, лежу все время в мешке, настоящий мученик». 17 февраля Седову удалось записать в своем дневнике только дату.

18 февраля температура воздуха понизилась до —41°, а за тонкими стенками палатки разыгралась настоящая снежная буря. Седов уже ничего не ел, временами терял сознание. Линнику удалось немного покормить его консервированной осетриной. Вьюга продолжалась и 20 февраля, когда в два часа 40 минут Седов скончался.

Пустотный и Линник похоронили своего начальника на острове Рудольфа, в могилу они положили флаг, который Седов мечтал водрузить на полюсе, а крест соорудили из лыж.

Еще в 1912 году Георгий Яковлевич писал: «Русский народ должен принести на это национальное дело небольшие деньги, а я приношу жизнь». И он отдал ее во славу России, не повернув назад, хотя имел для этого множество оснований.