Судьбы разведчиков. Мои кембриджские друзья - [18]

Второй инцидент, который произошел с ним в Испании, принес Филби успех. Он заслужил доверие самого Франко, что перевесило, по крайней мере на время, невыгодный эффект его юношеского сближения с коммунистами. Ким вместе с тремя журналистами выехал на передовые позиции, и тут в их машину угодил снаряд. Одного журналиста убило на месте, два других попутчика Филби позднее скончались от ран, а сам Ким отделался лишь несколькими царапинами. В результате Филби стал героем в глазах националистов, и Франко лично прикрепил ему на грудь «Красный Крест Военной Доблести». Награждение оказалось очень кстати для всей последующей работы Филби, предоставив ему доступ в высшие эшелоны националистического движения Испании.

Благодаря этому случаю, Ким добыл ценнейшие сведения о размере итальянской и немецкой помощи франкистской Испании. Итальянцы осуществляли ее, направляя в Испанию свою пехоту, а немцы, обеспечивая солидную поддержку самолетами.

Находясь в Испании, Филби сделал предложение НКВД: он брался лично убить генерала Франко. Не знаю, какова была первая реакция Центра на эту идею, но в конечном счете подобные действия были ему запрещены, вероятно, потому, что в это время на первом плане у НКВД стояли более важные заботы. Прежде чем уничтожать Франко, Советский Союз решил разгромить в Испании крайние левые силы — троцкистов и милитантов из партии Единения рабочих.

В это время Филби познакомился с Фрэнсис Линдсей-Хогг, по прозвищу Банни, женой английского баронета, которая жила в Испании уже несколько лет и вращалась во франкистских и монархических кругах. Банни сделалась любовницей Филби и невольной соучастницей его подпольной деятельности.

И вместе с тем она разрушила его супружескую жизнь. Ким часто ездил из Испании в Португалию, чтобы оттуда передавать свою информацию, и иногда встречался в Лиссабоне с Литци, куда она специально приезжала, чтобы повидаться с ним. Интуиция вскоре подсказала Литци, что муж ей изменяет.

Когда Филби вернулся в Лондон, ссоры между ними не произошло. Они остались друзьями, но жить вместе уже не могли. Ким по-прежнему работал в «Таймс», но по возвращении на родину его положение в газете значительно ухудшилось. Если раньше его статьи занимали целые страницы в газете, то теперь они усохли до узенького ручейка. К тому же Филби остался как бы не у дел: Теодора Мали и Арнольда Дойча отозвали в Москву. Сталинская чистка достигла наивысшей точки, и оба они знали, что их ждет: тайное расследование и расстрел. Но они все-таки подчинились приказу. Многие другие агенты поступили так же.

Несколько человек ослушались и сбежали. Среди них был Лев Лазаревич Фельдбин (он же Александр Орлов, он же Никольский). Когда в начале июля 1938 года Орлова, бывшего тогда главным представителем НКВД в Испании, вызвали в Москву, он почувствовал, откуда дует ветер, и вместе с женой и дочерью убыл в Канаду, прихватив из кассы резидентуры двадцать две тысячи американских долларов, а позднее обосновался в США.

Орлов, чья московская кличка была «Швед», занимал ответственный пост в НКВД и имел доступ к очень важной информации. В 1936 году во время гражданской войны в Испании он, будучи резидентом, создавал партизанские отряды, которые должны были действовать во франкистском тылу, и организовывал контрразведывательные операции республиканцев. В 1937 году Орлов, выполняя приказы Сталина, был одним из главных участников ликвидации троцкистской оппозиции.

Чтобы уберечь себя от преследования, Орлов направил американскому юристу письмо, в которое вложил список, включавший примерно сто имен советских агентов, работавших в различных частях мира. Юристу было сказано, чтобы он вскрыл письмо лишь в том случае, если Орлов умрет насильственной смертью.

За сим Орлов сообщил НКВД о том, какие меры предосторожности он принял. И этим спас себе жизнь. В конце концов этот список (если, конечно, он действительно знал имена агентов) оказался надежной страховкой его жизни. Позднее он сотрудничал с американскими разведывательными службами, но в очень ограниченном масштабе, и не назвал им каких-либо важных имен.

Орлов вероятно все же знал кодовые имена Филби, Бёрджесса, Маклина, Бланта и «X», но он не догадывался, как и никто другой в НКВД в 1938 году, что эти пятеро молодых людей в скором времени станут самым эффективным звеном в нашей разведке. Когда сбежал Орлов, они еще не давали никакой важной секретной информации.

Филби пришлось ждать до начала второй мировой войны в сентябре 1939 года, прежде чем он опять нашел для себя интересную работу. Его прикомандировали к штабу английских экспедиционных сил в Аррасе (Франция) в качестве военного корреспондента «Таймс». Здесь он оставался до июня 1940 года. После Дюнкерка[13] Ким вернулся в Лондон, где продолжал работать в «Таймс», ожидая призыва в армию. Его друг Гай Бёрджесс, занявший в 1939 году постоянную должность в английской разведке, дал ему хороший совет:

«Побыстрей устраивайся на приличную работу, а то не успеешь оглянуться, как окажешься на фронте, Бог знает в каких краях, и не сможешь принести нам никакой пользы».