Судьбы разведчиков. Мои кембриджские друзья - [14]

В последние годы жизни Филби кто-то спросил его в моем присутствии:

— Скажите, Ким, вы хотели бы, чтобы вас похоронили в Англии как Бёрджесса и Маклина?

— Конечно, нет. Положите меня в русскую землю, — не раздумывая ответил Ким.

Его желание исполнили. Ким Филби похоронен в Кунцеве на генеральском кладбище.

В 1929 году после небогатого событиями времени, проведенного в привилегированной Вестминстерской школе, Ким поступил в Тринити-колледж Кембриджского университета. На первом курсе он изучал историю и почти сразу же вступил в Социалистическое общество Кембриджского университета — так называлась их студенческая организация.

Экономический кризис, вызванный биржевым крахом в Нью-Йорке, должен был вот-вот охватить Европу. Победа левой, лейбористской партии на всеобщих выборах в 1929 году и возобновление дипломатических отношений между Великобританией и СССР всколыхнули море симпатий к коммунистической России. «Русский эксперимент», как тогда говорили, подействовал на британских рабочих и интеллигенцию, как гипноз.

В июне 1931 года кризис в Европе принял острый характер, число безработных в Великобритании достигло двух миллионов шестисот шестидесяти пяти тысяч. Левые силы Великобритании, идеалы которых разделяли очень многие представители средних и высших классов общества, утратили контроль над положением в государстве. Правительство не знало, как реагировать на голодные марши, организованные шахтерами и безработными по всей стране. Идеалистически настроенные слои общества считали тогда, что первый пятилетний план в Советском Союзе осуществляется успешно и может ускорить преобразование страны. Они видели, что в России создается новое общество — естественный враг заносчивого капитализма, загнавшего миллионы людей в трясину нищеты. Советская модель была чрезвычайно соблазнительна для молодых интеллектуалов, которые только и ждали повода взбунтоваться у себя дома.

Социалистические идеи привлекали к себе Кима Филби, но коммунизм пугал его, как и других сверстников. Его более радикальные взгляды формировались не сразу. Сначала он только посещал собрания своего Социалистического общества. Но Ким от природы стремился к лидерству, хотя никогда не был воинствующим организатором демонстраций и никогда не произносил зажигательных речей на митингах. Когда Филби заканчивал первый курс университета, его назначили казначеем Социалистического общества. В октябре 1931 года, в новом семестре, он перестал заниматься историей и переключился на экономику. Это объяснялось изменением политической обстановки в стране. Ким считал, что экономические знания пригодятся ему в предстоящей политической схватке. В это время он познакомился с Морисом Доббом[9], одним из главных экономистов, его преподавателем в Кембридже. Добб — талантливый политический оратор — заинтересовал Кима. К тому же он был в числе первых английских интеллектуалов, вступивших в компартию и получивших членский билет. Постепенно Филби все больше и больше проникался идеями Добба, но допустил при этом одну ошибку: стал делиться своими взглядами с окружающими. Теперь и другие преподаватели Кембриджа узнали, каковы его политические убеждения. Это причинило ему впоследствии уйму неприятностей.

В 1932 году Ким Филби, теперь уже известный своими коммунистическими симпатиями, получил приглашение вступить в кружок Апостолов — нечто среднее между клубом, где можно было неплохо пообедать, и закрытым обществом. Хоть он так и не вошел в кружок на правах члена клуба, но познакомился там с двумя студентами — Энтони Блантом и Гаем Бёрджессом. Вскоре они подружились. В 1933 году Ким получил диплом. К этому времени он стал убежденным коммунистом и сказал Морису Доббу, что собирается поехать за границу, в Австрию или Германию, чтобы совершенствовать немецкий язык. Добб живо одобрил эту идею. И добавил:

— Мне больше нечего вам посоветовать, но если вы хотите сделать что-нибудь полезное для нашего дела, находясь за границей, я могу дать вам адреса нескольких французских товарищей, которые, может быть, смогут вам помочь.

Упомянутые товарищи были активистами Международного комитета помощи жертвам германского фашизма, руководителем которого был Вилли Мюнценберг. С 1930 по 1935 год Мюнценберг активно и добровольно сотрудничал с НКВД, вербуя новых агентов. Сначала он работал в левых молодежных организациях, а позднее создал свой комитет в Париже с целью всеми средствами сводить на нет пропагандистские усилия нацистов, поднимавших свою голову в Германии. Впрочем, вербуя агентов для НКВД, сам он никогда таковым не был.

В Париже члены комитета отнеслись к Филби дружески. Добб писал им из Англии, с похвалой отзываясь о его искренности и надежности. Они уже знали, что Ким был казначеем Социалистического общества студенческой группы в Кембридже, и снабдили его адресами своих друзей в Вене. По одному из этих адресов находилась Международная организация помощи борцам революции (МОПР)[10], которой в то время требовался казначей. Они предложили Киму, если он согласится, временно занять этот пост.

Я хорошо знал организации МОПРа, еще в липецкой школе вступил в члены советской секции и каждый месяц платил несколько копеек в фонд помощи заключенным революционерам. В то время каждое промышленное предприятие, школы и правительственные учреждения имели свои МОПРовские ячейки. Собираемые ими деньги распределялись между семьями рабочих, попавших в тюремные застенки, на них также нанимали адвокатов для защиты попавших в беду рабочих.