Судьбы - [23]

А если Коринфия, единственная Падшая Судьба в истории, выберет пойти против своей судьбы, этого будет достаточно для того, чтобы нарушить баланс.

Тогда Свободные Радикалы смогут восстановить то, что они потеряли. Были времена когда Миранда владела силой, способной прорывать дыры во вселенной, ставить время на колени и заставлять планеты кружиться в обратном направлении.

Она всё ещё помнила это чувство… какого это было держать вселенную, как один из тех драгоценных мраморных камней на ладони её руки… какого это было крушить целые миры и наблюдать за тем, как новые создания восставали из пыли.

Тесс была одним из таких созданий. Потомком Свободных Радикалов в первом поколении.

И Миранда знала, что одной из них была дочь Тессы… Именно преданность, удерживала её здесь, в этом кафе, продолжавшая вынуждать Миранду возвращаться к Трибуналу.

В тот же миг Тесс покачала головой, словно прочла мысли Миранды. Возможно она и правда их читала. — Я не смогу прийти снова. — Она выглядела почти печальной, и Миранда, в изумлении, развернулась. Глаза Тессы снова потемнели:- если я не смогу переубедить тебя, мы будем врагами.

Последний раз, когда Миранда представала перед советом, она просила, почти умоляла их выслушать её. Нити вселенной были столь плотно сотканы, что усилия Трёх Радикалов проделывали лишь крошечные дыры в ткани. Они были напрасны, терпели неудачу, и скоро они задохнутся, задавленные контролем, порядком, жестким балансом, вынуждающим всё двигаться в одном направлении.

У неё был план, как вернуть контроль назад.

Трибунал отказался — он хотел сосуществовать с Незримыми! Эта близорукость, отрицание их истинной природы, вело неумолимо к вымиранию.

Сейчас, Радикалы умирали быстрее, чем появлялись на свет. Пока они свободно передвигались по вселенной, их силы постепенно истощались, как вода, испаряющаяся на солнце. Вот почему Рис стал столь слаб. Изгнание опустошало его, силы его таяли. И вот почему у Трибунала было столько власти: они знали, что если только они будут вместе, объединив энергию, то смогут выжить во вселенной, которая всё больше и больше упорядочивалась порядком.

И это работало. Трибунал был подобен пугающей своей мощью чёрной дыре — манящей других Радикалов вовнутрь. Миранда знала, что поход противТрибунала являлся неимоверным риском. Они были единственной силой в этой вселенной, способной с лёгкостью уничтожить её, а её силы постепенно убывали. Также как и у Риса. Она знала, что в одиночку ей не выжить- ни один Радикал не мог.

Однако, двое смогли. Однажды, она создала фальшивую компанию, основанную на амбициях и взаимном желании мести. Форд. Он был Радикалом с потрясающей силой. Вместе, они выжили без Трибунала. Но Трибунал заполучил его давным-давно, и у Миранды не осталось союзников.

Коринфия была её единственной надеждой. Она возлагала большие надежды на Коринфию.

Она предотвратила ее изгнание на Землю Двух Солнц, для того, чтобы жить жалкой жизнью в Гумании, фактически рабыней, разрушая баланс, когда она могла, создавать только крошечные мгновения беспорядочного хаоса.

Маленький, слабый, жалкий способ для Радикала развивать свои силы, и, ко всему прочему, она даже не знала — сработает ли её план! Но она знала, что должна была попытаться. Ей вспомнилось лицо Коринфии, музыка из коробочки, вращающейся и вращающейся до тех пор, пока девушка не выяснит, чего она желает. Ужасная судьба: скованная своей же неуверенностью, вынужденная кружиться в руках тех, кто хотел управлять всем. Миранда не станет частью этого.

— Тогда мы будем врагами, — мягко сказала Миранда. — Я не могу это остановить, даже если бы хотела.

Тесс покачала головой. Она, казалось, была готова поспорить, но в конце концов лишь произнесла:

— Тогда прощай.

Миранда отвернулась, чтобы не видеть, как Тесс покидает кафе и исчезает на улицах Сан-Франциско.

— Прощай, — прошептала Миранда.

Через минуту вышла на улицу, продолжая держать свой кофе, ощущая его тепло, проникающее в её руки. Затем выкинула его в ближайшую урну.

Если пойдет все так, как она планирует, то скоро это все будет закончено.

Глава 7

Люк уставился на записку, которую он нашёл лежащей на его подушке: «Ушла в порт. Кое-что потеряла». Он еле сдержался, чтобы не закричать, или ударить что-нибудь. Он запретил Жасмин выходить. Он заставил её поклясться. И она проигнорировала его.

Что, черт возьми, могло быть столь важным в такое время?

В квартире было темно, когда он зашёл внутрь: ничего удивительного — его отец храпел на диване. Люк не мог припомнить, когда в последний раз его отец мог дойти до спальни, вместо того, чтобы не уснуть перед телевизором.

Долгое время Люк надеялся, что однажды он выйдет из депрессии и вновь станет его отцом. Затем, на втором курсе, после того, как Люк врезал кулаком по шкафчику, вместо того, чтобы отделать Дрю О Коннеля, распускавшего грязные слухи о том, что тринадцатилетняя Жасмин показывала ему стриптиз на парковке у Тако Белл, его заставили полгода посещать психолога.

Дрю был полным придурком — один раз, Люк застал его спящим на уроке. Его дыхание наполняло офис запахом тунца. Мистер Туалетная Бумага его научил: оставлять надежду.