Судьбе вопреки. Часть первая. «Неудобная мишень…» - [59]

Видит бог, я и пальцем не шевелил, чтобы кого-то зацепить. Не ходил в клуб, в кино, и на танцы, даже волейбол забросил и на процедуры забил, впрочем, как и на принятие пищи! Как-то уж соскучился по простой докторской колбасе, шпротам и корейскому Дошираку. В общем, как говорили на зоне, бич обеды…

Но, основным моим топливом в эти дни, был усечённый запас конины. Большую часть остатка с собой забрала Ксюха, мне же было выделено по два фуфыря на каждый оставшийся день отдыха, ну а в день отъезда, я с удивлением увидел в окно утром парковавшийся под балконом наш внедорожник, с до боли знакомыми номерами. Не буду врать, у меня защемило сердце.

А вдруг?

Но чуда не произошло. Деловая физиономия Иваныча с пакетом под продукты, вразвалочку вывалилась из Крузака.

И вот теперь, мы сидим у меня в номере и потягиваем из фужеров коньяк, и пьём его коньяк, он угощает.

– … многое изменилось за эти дни, и для меня, и для тебя… – ошарашивает меня Чапай.

У меня от страха сердце в пятки упало. И, как оказалось дальше, что не зря!

– Вечером, в день, когда вы с Ксюхой в санаторий убыли, мне пришли уточнённые данные по деньгам, что тебе задолжало государство в виде ФСБ.

Я напрягся…

– Почти десять лямов баксов. Там все отметились. То, что тебе пенсию выплачивают – это хрень, а вот вначале… Каждый за свой самолёт вам с Рустамом деньги кинул, в качестве признательности. Чечен сейчас сам в афиге, ни с того ни с сего, такие деньжищи ему перепали! – Чапай внимательно на меня посмотрел, – Но ему моё руководство, подталкиваемое ВВП и его людьми, отказать не могло, – опять на меня этот оценивающий взгляд, – в отличие от тебя.

А вот теперь я по-настоящему испугался.

– Мне много не надо, – говорю я, в горле пересохло и я делаю реальный глоток из фужера – мы же договорились перед отъездом.

Иваныч молчит, к коньяку, почему-то больше не прикасается…

Такое ощущение, что что-то решает для себя важное, и мне кажется… и мне кажется, что меня сейчас, либо окончательно приговорят, либо оправдают и дадут ещё пожить.

В итоге, Иваныч всё-таки заговорил:

– Давай, тогда ещё по маленькой, мне по маленькой, а тебе, увы, дорогой, по большой, но уже не из этой бутылки.

Он смахнул на пол мой и свой фужеры с остатками конины.

– Прости, но я тебя, впрочем, как и себя, отравил. А это, – он выставил на стол ещё одну бутылку непонятной расцветки, – противоядие, Антидот. Я глоток, ты – три минимум. Сможешь, пей больше, но предупреждаю, оно противное до безумия, а блевать нельзя. У нас с тобой ещё полчаса, от силы, потом инфаркт, и привет, предки! Прости, но по-другому никак было. Вдруг тебе бы деньги голову вскружили? Решили рискнуть и ограничиться сердечным приступом, но ты в который раз убеждаешь, что простые решения не всегда правильны. Пей, и сразу в туалет беги. Я даже боюсь подумать, что с тобой сейчас будет. Но мне тоже очко нужно, уж такой побочный эффект. Давай так, на одном унитазе мы с тобой не высидим. Ты к соседям, а я, как гость, воспользуюсь санузлом, что у тебя в номере есть. Тянуть не стоит, вдруг, кто из нас раньше крякнет?! Поехали…

Какая гадость! Какая гадость, эта ваша заливная рыба!

Боже! Ну и бяка!

Так и тянет всё вывалить наружу! Но думать и концентрироваться на этом не стоит, времени нет. Бегу в сторону вахтёра – у них свой туалет есть, а ведь уже живот чудовищно крутит, как бы казуса не было! Но, везёт! Бегом мимо девчонки вахтёрши, что недавно, буквально утром, из моей постели выползла.

Киваю и в туалет.

Успел! А дальше с полчаса одни стоны!

Через час.

Опять сидим за столом у меня в номере. Отходим от процедуры. Оба относительно живые.

Пьём уже мой коньяк, причём пью я, а Чапай, гад, только пригубливает. Ему сегодня за руль, а у меня будет, как и раньше, личный водитель, а судя по тому, что рассказывает Иваныч, ездить нам сегодня придётся много и долго.

– … сам понимаешь, с такими проблемами и вводными, сразу я решить не мог и не мог приступить к их разработке, пока не получу инструкции. Но наши в Москве сработали оперативно – делился со мной наболевшим мой куратор. После покушения на мою жизнь и счастливое разрешение оправдательного приговора, мы беседуем с ним, как настоящие друзья, – Москва дала добро на некоторые нестандартные решения, по привлечению нужных средств. Рустаму деньги отдали полностью, а с тобой было решено расплатиться натурой, как мы и обговаривали такой вариант раньше. Но только суммы были не сопоставимы: шестьсот миллионов рублей и какие-то несчастные полсотни лямов! Сам понимаешь, легче было тебя заказать, а потом, при докладе, от ВВП по башке получить. Но решение этого вопроса, эти суки скинули на меня. Я и прокурор, и судья, и адвокат, и палач для тебя получался. Но ты меня не подвёл, и не позволил взять грех на душу. И, спасибо тебе за это! Давай по маленькой!

Налили. Я выпил.

Настроение после покушения – словно весь мир перевернулся, словно клиническую смерть словил, и не выходил из неё год. Такое поганое ощущение было и только вопрос меня мучил: за что мне всё это, господи?!

– Про местного мэра слышал? – спросил, между делом, меня Чапай.

– Это тот, что очень вертолёты любил? – усмехаюсь я.