Судьба-злодейка - [39]

– Раз и, два и…

И я шагал вместе со Скляром и остальными. Я не должен был в кадре смотреть ни на их ноги, ни на свои. Поэтому я шел такой весь из себя, а слушал только «раз и, два и…»

Алексей Андреевич Быстров скончался неожиданно. Он так и не увидел фильма «Мы из джаза», умер незадолго до премьеры. Поминая его, Карен Шахназаров с Бородянским подумали, почему бы не посвятить ему фильм? Так вот «Зимний вечер в Гаграх» – это фильм памяти Алексея Андреевича Быстрова. Он стал прототипом главного героя. Изменили лишь имя персонажа на Алексея Ивановича Беглова.

Интересно, как в сценарии возникла сюжетная линия дочки главного героя. В компании, когда мы собирались, Быстров все время рассказывал, что у него жена была оперной примой Большого театра, что дочка – замужем за дипломатом и прочее. Мы их никогда не видели, а когда Быстров скончался, узнали, что жил он один в коммуналке. Холодильник в коридоре стоял, а алкаши-соседи у него оттуда продукты воровали, поэтому на холодильник он повесил замок. Получается, что Быстров фантазировал о своей жизни, о том, что якобы у него все хорошо. Хотя мы обращали внимание, что он все время ходил в одном и том же пиджачке. Правда, всегда чистенький, опрятный – но пиджачок все равно потертый, старенький. В эстрадно-цирковом училище он был на очень хорошем счету, вырастил прекрасных учеников. Потом один из них, Володя Кирсанов, обучал меня степу на съемках фильма «Зимний вечер в Гаграх». Он был лучшим учеником Быстрова, который возлагал на него большие надежды. И надежды оправдались. Сейчас Володя – доцент ГИТИСа, он действительно прекрасный педагог и замечательный артист. В «Зимнем вечере в Гаграх» Беглова в молодости играет профессиональный степист Аркадий Насыров. Он уже ученик Кирсанова, можно сказать, «внук» Быстрова.

Трудно мне работалось на съемках фильма «Мы из джаза», потому что напряжение было колоссальным: я боялся провалиться как актер, боялся подвести своего друга Карена Шахназарова. Но на «Зимнем вечере в Гаграх» я был уже увереннее, даже самоувереннее, я бы сказал. Легко было и потому, что и Петр Иванович Щербаков, и Сергей Никоненко, и Евгений Евстигнеев, и Наташа Гундарева создали удивительно слаженный актерский коллектив. На съемки мы приходили с улыбкой.

Директором обеих картин был Владимир Клименко. У него не было экономического образования, но Карен приглашал его на все свои фильмы до конца его дней – именно за человеческие качества. Это был директор, который делал все для фильма, для актеров, для режиссера. Когда на съемках «Мы из джаза» в Одессе со мной случился еще один инфаркт, то он каждый день приезжал на площадку, когда я играл, сидел рядом с медсестрой и беспокоился: не дай бог с Панкратовым что-то стрясется. Если я не снимался, он доверял площадку своим администраторам, но сидел в гостинице, дежурил возле меня, как нянька. За это я его вспоминаю с благодарностью. Царствие ему небесное!..

Карен Шахназаров

Карен – очень мудрый режиссер. Он не любит показывать актерам, что делать, почти не встает с кресла – лишь иногда, чтобы уточнить мизансцену. Но Шахназаров в основном снимает по своим сценариям, поэтому он отвечает за каждое слово, за каждое предложение в фильме. Карен знает точно, что хотел сказать той или иной сценой, поэтому он так подробно все это раскрывает актеру, и актер четко понимает, что от него требуется – ему остается только уточнить нюансы мизансцены. Еще Карен очень серьезно относится к кинопробам. Кинопробы у него – это экзамен для актера. На кинопробах он просит актера что-то сделать и смотрит, справится тот или нет. Потом, уже на площадке, он добьется, доведет актера. Но на пробах Карен должен четко понимать его или ее потенциал.

Я думаю, что когда он меня утверждал на все роли, в которых я в его фильмах снимался, он уже знал, что я справлюсь. Мы знакомы со вгиковских ступенек, поэтому он мне доверял. Хотя Скляр сказал в одном из интервью, что в «Зимнем вечере в Гаграх» Карен хотел сначала снимать его, а не меня, но Карен мне об этом никогда не говорил. Причем еще на стадии сценария мы с Кареном обсуждали главного персонажа фильма. Помню, я тогда спросил у сценариста Александра Бородянского:

– Почему мой персонаж не из Алтайского края, как я, а из Воркуты?

Бородянский ответил:

– Ну, могу я хоть какую-то свою биографическую черточку вписать?

Дело в том, что сам Бородянский из Воркуты, из шахтерского края.

В общении с группой Карен всегда держал дистанцию. Я думаю, это потому что он был молод (в отличие, например, от мэтра Андрона Кончаловского) и понимал, что, если слишком сблизиться, его не будут воспринимать серьезно и это пойдет во вред работе.

Для Карена также очень важна административная группа, важна работа второго режиссера, который должен обеспечивать тишину и порядок на площадке.

Я помню, однажды на съемках «Сибириады» все почувствовали, что Андрон – мягкий интеллигентный человек, и стали этим пользоваться. Началась некоторая расхлябанность на площадке. Тогда Андрон собрал всю группу на улице деревни, сел на поваленное бревно и заплакал. Он сказал: