Судьба, возможно, ты ошиблась - [2]

— Ты, никак, с ума спятила? — физиономия мальца вытянулась, и подбородок несколько отвис. — А я тогда кто?

— Думаю, ты просто от экскурсии отстал, или очень близко выход из пещеры, и ты с друзьями здесь играешь.

— От чего отстал? — ошарашено спрашивает лохматое чудо.

Если бы не была уверена, что гномы как вид не существуют, то могла бы и поверить пацану. Какой актерский талант пропадает! А может, и не пропадает, еще у мальчишки все впереди, вполне артистом может стать. Способности у него незаурядные.

— Ну, ты даешь! — наконец обрел голос мой собеседник. — Гном я! Понятно тебе?

— Конечно, понятно. Что тут может быть непонятного? Как скажешь: гном, значит гном. А теперь иди, куда шел. Я вообще-то отдохнуть сюда пришла.

— Я живу тут, — повысил голос мелкий нахал. — А вот ты откуда взялась?

Меня наш разговор уже начал конкретно доставать. Поэтому повернулась к мальцу обратной стороной медали и пошла к прудику. Если это так можно назвать. А вдруг это озеро? Я как-то никогда не вникала в то, как называются водоемы, находящиеся в пещерах.

— Эй, вер… — снова напомнил о себе пацан.

— Еще раз назовешь меня верзилой, и я в тебя чем-нибудь кину, — прервала наглеца на полуслове.

— Да? А чем? — заинтересовался нахаленок.

А вот и правда, чем? Хоть пещера и огромная, метров шестидесяти в самом узком месте, с высокими сводами, со свисающими с потолка разноцветными сталактитами, пол удивительно чистый. Как будто его совсем недавно убирали.

Нигде ни одного камушка, только сталагмиты, поднимающиеся сосульками наоборот. «Ничего, — оптимистично подумала я, — найду, чем кинуть», — и уверенно схватилась рукой за самую низко свисающую сосульку. Парень даже голову вбок наклонил, ожидая результатов моей варварской деятельности. Но, к моему сожалению, у меня ничего не получилось.

Бросила взгляд на каменные "табуреты", выстроившиеся по кромке водоема. Наверняка, весит такая табуреточка килограмм триста. Даже проверять нет смысла. Поэтому решила на этом диалог закончить.

— Знаешь, что? Иди, куда шел, — и снова двинулась к озерцу.

— А ты красивая, — донеслось из-за спины, — хоть и высокая. Наверное, я оставлю тебя себе. До совершеннолетия мне всего год остался. Потом и замуж тебя возьму.

Вот это поворот! Пацану на вид лет тринадцать, и то только по лицу. А по росту, так и еще меньше. Нынешние тринадцатилетние акселераты бывают гораздо выше, чем мой новоявленный жених.

— Сколько же тебе лет? — просто ради интереса спрашиваю, в каком возрасте здесь совершеннолетие наступает.

— Девяносто девять.

— Да ладно тебе! — отрезала я, — Пошутили, и хватит. Ты мне и даром не сдался, замуж за тебя выходить, тем более, через год.

Пацан расправил спину (даже ростом стал немножко повыше) и сурово спросил:

— Да как ты смеешь со мной так разговаривать? Ты знаешь, кто я такой?

— И кто? — интересуюсь.

— Я троюродный племянник вождя!

— Надо же, какая шишка на ровном месте! Я прямо трепещу вся от восторга, — заверила я.

— Это ты правильно делаешь, — согласился несовершеннолетний пока гном. — Через год поженимся, а пока любовницей моей будешь.

О как!

— А что? — просто любопытно мне, — жениться до ста нельзя, а любовницу заводить можно?

— Можно, — подтверждает наглый гном, — поэтому спишь сегодня со мной.

— Прям сегодня? — уточняю, глядя на него сверху вниз.

— Ну, да, — подтверждает пацан.

— А ты уверен, что я помещусь в твоей кровати? — мамочки, у меня, наверное, сейчас нервный срыв случится, с истерическим хохотом вкупе.

Пацан растерялся, похоже, об этой проблеме он не подумал. А меня уже начал разбирать смех.

— Парень, вот мне интересно, тут все такие, или ты единственный в своем роде? — и тут мне смеяться расхотелось, так как за моей спиной раздался глубокий бас: — Единственный в своем роде, потому как молодой еще.

Медленно поворачиваюсь в сторону голоса и обмираю. Мощный, широкоплечий мужик ростом даже немного пониже нахального пацана незаметно подошел сзади и начал внимательно рассматривать меня в упор.

Я, приоткрыв рот от удивления, тоже вытаращилась на него. Коренастый, с огромными ручищами, поверх вязанного серого свитеравесь перетянут ремнями. Густые темные волосы, заплетенные в две косы, свисают по бокам на плечи. Длинная, почти по пояс, борода тоже заплетена в косу. На груди за ремешок заткнут топор с широким лезвием.

— Дядя, — обратился пацан к новому собеседнику, очевидно вождю, — я хочу оставить себе эту девку.

— А ничего, что я уже замужем? — наконец пришла в себя я, демонстрируя собеседникам кольцо на пальце.

— Ничего, — успокоил младший гном, — значит, будешь просто любовницей. Никто не посмеет тебя здесь искать.

Я даже испугалась на мгновенье, а потом покрепче сжала кристаллик в руке. Фиг я тут останусь! Если попытаются меня задержать, куда-нибудь, да перенесусь.

— Рэгит! — снова прозвучал бас старшего гнома. — Ты и на самом деле единственный в своем роде болван! На шею ее посмотри. Оборотень за своей парой и под землю полезет!

***

Кордэвидион Тарлийский напился. И сделал это в первый раз с того далекого времени, когда будучи шестнадцатилетним подростком, увел из бара, стоящего в уголке спальни отца, бутылку водки. Сам же ее и прикончил. После неудачного эксперимента ему было так плохо, что он думал: пришел его последний день на этой земле.