Судьба в христианстве - [3]

Когда мы говорим о христианах, когда мы говорим о христианской культуре, когда мы говорим о христианском пути, то надо употреблять не слово «судьба», а «жизненный путь», и смотреть на жизненный путь (здесь христиане сходятся с язычниками) от начала до конца. Сравните у Софокла: «Нельзя сказать о жизни человека, была она несчастной или счастливой, до его смерти». Это один из принципов и христианского жизнеописания, оно не кончается смертью, а начинается со смерти. Человек умирает и оставляет нам свою жизнь, тогда мы можем посмотреть, какова она от первого и до последнего дня, что он нам оставил. Человек максимально проявляется в своей смерти, а до смерти о нем еще ничего нельзя сказать. Бывают, казалось бы, замечательные люди, которые плохо кончают, которые к моменту смерти становятся жалкими, несчастными, преступными, даже порочными. Бывает наоборот, человек, который ничем долгое время не отличался, казалось, был никаким, и вдруг в последние годы жизни или даже в последний год жизни вырос. Что это? Греки сказали бы – такая у него судьба, мы скажем – вот так его вел Бог, таков его жизненный путь.

Теперь о том, что я начал говорить, а потом как-то часть мысли потерялась, я вернусь к этому моменту, потому что он важен. Вот несчастья, беды, болезни, преждевременная смерть детей или молодых людей, несчастные случаи и т. д., – что это такое? Это рок, это судьба, это планида такая, как старообрядцы иногда говорили (планида, наверное, происходит от средневекового византийского произношения слова «планета», то есть у человека такие звезды, такая судьба с точки зрения астрологии). Таким образом, при всей своей строгости русские старообрядцы сбивались на чисто языческое понимание судьбы через астрологию – вот под такими звездами родился человек. Рассказывают, что когда родился Петр III, будущий император в XVIII веке, то Елизавета Петровна, дочка Петра I, которая была тогда царицей, заказала знаменитому математику Леонардо Эльнеру гороскоп, по гороскопу оказалось, что его убьют, этого несчастного, только что родившегося мальчика. Тогда Эльнер испугался, что его за такой гороскоп накажут, и составил другой, благоприятный гороскоп на Петра III, но все равно Петра III убили. Я не знаю, до какой степени верна эта история, думаю, как большинство исторических анекдотов, и эта история была сотворена уже после убиения Петра III (опыт показывает, что большинство таких исторических анекдотов сочиняется задним числом). Таким образом, в России XVIII века интересовались астрологией, то есть верили в судьбу. Но все-таки это не христианство, это остаток язычества, который живет в нас.

А христианство в нас заключается в том, что мы побеждаем эту человеческую судьбу, которая преследует нас, как преследуют нас навязчивые мысли, навязчивые идеи. У нервных людей (не нервнобольных, а просто нервозных) бывает так, привязывается какая-то мысль, преследует человека и человек боится: кто-то боится поездов, электричек, кто-то боится темноты, кто-то боится дней недели, чисел и т. д., – мы все чего-то боимся. Но это, конечно, признак нашего язычества. В христианстве человек всегда эти свои страхи побеждает, над этими страхами становится, вырастает из них, как ребенок вырастает из старой одежды (мне нравится этот максимально емкий образ: мы вырастаем в 12-13 лет каждый год из старых ботинок, из прошлогодних брюк). И также в свете веры во Христа там, в церкви с Евангелием в руках человек вырастает из этих страхов и достигает невероятных результатов. Более того, если посмотреть жизнеописания христианских подвижников, и тех, кого мы называем святыми, и тех, кого мы не назвали святыми по разным причинам, то мы увидим, до какой степени много сделали эти люди, до какой степени им удалось победить обстоятельства, в которых они жили, и победить те немощи, которые их преследовали, болезни, инвалидность и т. д. Вся история христианства, история христиан – это история удивительных побед над обстоятельствами и немощами, то есть история вырастания из тех страхов перед судьбой, перед своей планидой, перед тем, что выпало на долю, внутри которых, как правило, человек живет.

Перед тем, как закончить мой монолог и перейти к диалогу, я вам расскажу несколько жизнеописаний подвижников уже нашего времени, людей, которых мы можем считать почти нашими современниками. Что такое христианская жизнь, что такое христианская святость?

Была такая девушка по имени Лиза Пиленко, была она поэтессой, писала стихи, иногда удачные, иногда неудачные, иногда почти блестящие, иногда слабые, писала очерки, была она образованной, яркой, дружила с Александром Блоком, даже родственницей его была. Как многие ее современники оказалась за границей, во Франции, после революции, вышла замуж один раз, второй раз, от первого брака были дети (дочка и сын), от второго брака родилась дочка, но быстро умерла, были у нее какие-то приятели, амурные истории, продолжала писать стихи, очерки, читать лекции. Внешне была такой мужеподобной, решительной, энергичной, курила, как паровоз. Но в какой-то момент своей жизни вдруг остро почувствовала Бога. Рассказывают, что, когда она шла за гробом своей 3-летней дочери Анастасии (дочь умерла раньше, ее тело переносили с одного уничтожавшегося кладбища на другое), она вдруг почувствовала, что Бог призывает ее стать матерью всех тех, кто нуждается в помощи, всех тех, кому плохо.