Судьба - [54]

— Лиза, в чем дело, ты вообще не слушаешь нас, — замечаю, что рядом с нами уже стоит Леша.

— Нечего, все нормально, я просто немного задумалась, — отвечаю я. Мой взгляд возвращается к нему. Роберт стоит ко мне спиной. А вот Елена, наоборот, не сводит с меня глаз. Замечая, что я на них смотрю, улыбается злорадной улыбкой, поглаживая Роберта по спине. Я не умею играть в такие игры. Я не готова к этой битве. Я заведомо проигравшая. Вижу, как Соколов с Робертом медленно отходят от женщин. Роберт бросает в мою сторону предостерегающий взгляд, скрываясь в темном коридоре. Я больше не силах сдерживать свои эмоции. Я должна немедленно уйти отсюда. Говорю подруге, что мне нужно в туалет, срываюсь с места. Ксюха бежит за мной. Проталкиваюсь через толпу, бегу, никого не замечаю. Бегу не от него, от самой себя. Подруга что-то кричит мне в след, не слушаю ее. Нахожу туалет, влетаю в него, следом забегает подруга. У меня кружится голова, смотрю на себя в зеркало и ужасаюсь: бледная, ужасно бледная. Ксюха запирает за нами дверь.

— Да что происходит? От кого ты так бежишь? — смотрит на меня непонимающим взглядом. Поворачиваюсь к ней, прислоняюсь к раковине.

— Ты знала, кому принадлежит этот проект? Знала, кто заказчик?

— Ну, знала. Соколовой. И что? — ее глаза бегают. Она действительно ничего не понимает.

— А Соколова — жена Соколова Владимира Ивановича, — поясняю ей.

— Ну и? — разводит руками, не понимая, к чему я веду.

— А Елена — их единственная дочь, — нет, она все-таки меня не понимает. — Елена — жена Роберта. И они сейчас здесь всем своим счастливым семейством. — Иронично, сквозь грусть, улыбаюсь.

— Лизочка, милая. Я действительно не знала. Ты же не думаешь, что зная это, я бы притащила тебя сюда, — с волнением оправдывается Ксюха.

— Я знаю. Я верю, что ты не знала. Мне надо немедленно убраться отсюда.

— Да, конечно. Сейчас я скажу Леше, что нам надо срочно уехать, — Ксюха разворачивается, идет к двери.

— Стой. Нет, не нужно говорить Леше. Тем более, увозить его отсюда. Для него это важно. И ты тоже должна остаться с ним, — глубоко вдыхаю, не знаю, почему я так волнуюсь, мне не хватает воздуха. Открываю воду, брызгаю на лицо, пытаясь привести себя в порядок.

— Прости меня, — тихо говорит подруга. — Это я во всем виновата. Это я толкнула тебя к нему. Я думала… — она прерывается, сама глубоко вдыхает. — Я думала, так будет лучше. Ты просто… — опять замолкает. — Если б я знала, что для тебя это станет так серьезно. Я бы никогда, слышишь никогда….

— Прекрати! — тут уже я прерываю ее тираду. — Ты ни в чем не виновата. Я взрослая женщина. Должна была думать сама. И о какой серьезности ты говоришь? Ты прекрасно знаешь, что это невозможно.

— Лизочка, я же вижу твое состояние, — в ее глазах тревога, такое ощущение, что она понимает то, чего не понимаю я. Она сложила мой пазл, я вижу картинку, но не вижу смысла.

— Со мной все будет хорошо. Просто иди к Леше. Передай ему, что у меня разболелась голова, и я уехала домой. Я еще немного посижу, вызову такси и поеду домой, — упираюсь руками о раковину, смотрю на подругу сквозь зеркало.

— Ладно. Хорошо. Я передам. Пообещай, что, как доберешься до дома, позвонишь мне.

— Да, конечно. Я позвоню. Иди, — Ксюха еще с минуту смотрит на меня, разворачивается и молча выходит. Я смотрю на себя в зеркало, зажмуриваю глаза. Это какой-то злой рок, судьба, фатальность. Последнее время, куда-бы я не пошла, я все время нарываюсь на него. Слышу, как открывается дверь туалета. Ну что же ей неймется, я же сказала, что со мной будет хорошо.

— Ксюша, я сказала, что… — резко разворачиваюсь. Это не Ксюша. В дверях стоит Елена. Она осматривает меня с ног до головы. Закрывает за собой дверь. Подходит к соседней раковине. Смотрит на себя в зеркало, как ни в чем не бывало, поправляет свой и без того идеальный макияж. Достает из сумочки алую помаду, красит губы. Я медленно обхожу ее, хочу выйти. Она резко разворачивается, преграждая мне путь. Черт, черт, только этого мне не хватало. Она что, пришла добить меня?

— Ну, куда ты убегаешь, Елизавета, — на ее лице расползается надменная улыбка. Интересно, у их семейства рты не болят вот так постоянно всем улыбаться? — Не хочешь со мной посплетничать. Мне кажется, у нас есть общие темы для разговоров.

— Что тебе нужно, Елена? — неожиданно выпаливаю я. Не знаю, откуда у меня взялось столько наглости. Но я не позволю вытирать о себя ноги. Если ее муж гуляет, пусть ищет причины этому в себе.

— Мне? — Усмехается Елена. Мне от тебя ничего не нужно. А вот ты, — тычет в меня пальцем. — Покусилась на то, что принадлежит мне. Я ведь тебя предупреждала, по-хорошему предупреждала. Но ты не поняла меня, — я пытаюсь обойти ее, оттолкнуть, не хочу ее слушать. Мне ничего не нужно, ни на что я не покушалась. Ксюха была права. Если бы в их семье было бы все гладко, Роберт, наверное, и не смотрел бы на сторону. Вот пусть сама с ним и разбирается. Елена не отпускает меня, чуть толкает меня в сторону. Я упираюсь спиной в стену. К горлу подступает ком. Глаза начинают слезиться. Она достает из сумочки сигареты, прикуривает. Жестом предлагает мне. Игнорирую ее. В туалете висит табличка «Не курить». Но кто же ей запретит? Это все принадлежит ее семье.