Судьба - [111]

— Давно ты на себя в зеркало смотрела? — с недовольством спрашивает она.

— Не знаю, а зачем? — продолжаю смотреть в окно на кружащийся снег.

— Елизавета, так нельзя. Ведь ему уже стало лучше. Когда ты последний раз спала?

— Сегодня. Я спада сегодня.

— Где? Вот на этом диване? — ее голос возмущенный, но мне все равно, я не могу его оставить.

— Что ты хочешь от меня?!

— Я хочу, чтобы ты поехала домой, приняла душ, нормально поела, выспалась и появилась здесь только завтра. Если хочешь, я здесь останусь, пока ты не приедешь.

— Нет, я не могу. Когда он очнется, я должна быть здесь, — Ксюха морщится, пытается возразить, но ее останавливает появившейся Дан.

— Привет, королева, как ты? — спрашивает он, садясь рядом со мной, слегка обнимая. Он называет меня королевой, не знаю почему, но я не спрашиваю. Кажется, он вообще не называет женщин по именам. Ксюху он называет Дюймовочкой. Смотрю на них и не понимаю, что между ними происходит. На минуту их взгляды встречаются и они замирают. Но через минуту первый приходит в себя Дан, разрывая их контакт, подруга отворачивается к окну и тут же замолкает.

— Нормально, все нормально, — отвечаю ему. Дан кажется хорошим парнем. Он всегда собранный, в меру спокойный. Кажется что он вообще не эмоциональный. Я чувствую, что он переживает за друга. Он много делает, постоянно разговаривает с врачом, решает проблемы с клубом. Недавно я случайно услышала, как разговаривая с кем-то телефону, он упоминал Елену. Но я не стала у него спрашивать, где она и что с ней. В данный момент весь мой мир фокусировался только на одном человеке.

— Послушай меня, королева. Я могу понять твое состояние. Но так нельзя, ты находишься здесь круглыми сутками. Роберт не простит мне, если узнает, что я позволил его женщине довести себя до такого состояния, — слова «его женщине» вскрывают в моей груди новую боль. Он всегда называл меня своей, а я отрицала это. Но теперь мне кажется, что я стала его с первого взгляда. Почему я так поздно это осознала?

— Что, так плохо выгляжу? — спрашиваю его, приподнимая брови.

— Королевы всегда прекрасны. Просто тебе надо немного отдохнуть, — пытаюсь ему улыбнуться, но ничего не выходит. — Давай договоримся так: ты едешь домой, отдыхаешь. А за это я обещаю Вам выбить очередное свидание, — подмигивает он мне.

— Ты попросишь врача пустить меня к нему? — с надеждой спрашиваю я. Дан просто кивает мне в ответ. — Хорошо, я поеду домой.

— Вот и прекрасно. Я пойду, поговорю с врачом. А когда я вернусь, тебя не должно здесь быть, — киваю ему в ответ. Дан слегка сжимает меня и уходит. Поворачиваюсь к Ксюше. Она до сих пор задумчиво смотрит в окно.

— Что у вас происходит?

— А что происходит? — делает вид, что не понимает. Смотрю на нее вопросительным взглядом. Ксюха вздыхает, хмурится.

— Ты действительно сейчас хочешь об этом поговорить?

— Ксюша, я просто хочу хоть на минуту отключить свои мысли, не хочешь, можешь не отвечать.

— У нас ничего не происходит, мы просто здороваемся, иногда он молча приносит мне кофе. Когда вас привезли в больницу, он позвонил и сообщил о случившемся. Этим и ограничиваемся, — отвечает она.

— Ты хочешь сказать, что ты вместе с ним сбежала от Леши ради того, чтобы у вас ничего не происходило? Я перестала тебя понимать.

— Лиза, пойми, я сбежала не из-за Дана. Он, скорее, просто помог понять… — она останавливается, смотрит в сторону, и тут же отворачивается к окну.

— Ты до сих пор здесь? — слышу возмущенный голос Дана позади себя. Поднимаюсь с дивана. Наклоняюсь к подруге.

— Обещай мне все потом объяснить, я попытаюсь тебя понять, — шепчу ей на ухо. Она просто кивает в ответ.

— Все, я ухожу, — обращаюсь к Дану и покидаю больницу.

Добираюсь до дома. Прохожу в пустую и тихую квартиру. Оглядываюсь по сторонам, осматриваю мебель, стены. Все кажется таким пустым и безжизненным. Делаю все на автомате: принимаю душ, расчесываю волосы. Одеваюсь. Иду на кухню, открываю полупустой холодильник, долго изучаю его содержимое. Варю кофе, выпиваю его, съедаю одно печенье, не чувствуя его вкуса. Прохожу в спальню, натыкаюсь взглядом на не застеленную кровать, и понимаю, что я не меняла постельное белье с того момента, как мы с Робертом последний раз здесь спали. Медленно подхожу к кровати, сажусь на нее, веду руками по простыням, подушке, на которой он спал. Ложусь на сторону Роберта утыкаюсь лицом в подушку, вдыхаю. На ней остался его неповторимый терпкий запах. Вдыхаю полной грудью, чтобы надышаться им. Обнимаю подушку, дышу. Я дышу им. Тоска выворачивает наизнанку. Перед глазами возникает его лицо, каждая черточка — как он улыбается, как злится, хмурится. Вспоминаю нашу встречу в клубе, его обжигающий взгляд, его власть над моим телом. Нашу первую ночь в его квартире. Его признание в любви. Как просил меня позволить его любить, как показывал мне с сыном зимний пруд. Свой день рождения. Нащупываю на груди подаренный им крестик, сжимаю его в руке. У меня начинают дрожать руки, к горлу подступают ком, глаза начинают слезиться, но я сдерживаю слезы, пытаясь не плакать. В мою голову въелись слова Дана «Перестаньте его оплакивать». Я не хочу его оплакивать. Это слово звучит очень жутко. Еще раз глубоко вдыхаю его запах и понимаю, что так пахнет моя жизнь. Жизнь, которую он вернул мне. У моей любви есть запах. Моя любовь пахнет мускусом и сандалом и неповторим терпким ароматом его тела.