Судьба России и “великая потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению” - [5]
Но, если брать человека, занимающегося идеями, наукой и политика, то политик за идеи на костер не пойдет. Он просто может либо модифицировать, либо переменить эти взгляды. Вот так многие и поступили. Были коммунистами, были марксистами, а сейчас — не то время.
Я только скажу, что я много-много лет вырабатывал эти взгляды, я убежден в этих взглядах, хотя многое корректирую. Но и потом у меня есть то, что я сам называю «чувством чести» что ли.
Я очень мало придаю значения форме и словам. Марксизм, социализм — это все слова. Для меня важнее суть.
Я очень люблю манеру, в какой выражал свои мысли Ф.М.Достоевский. Я сделал много работ, основываясь на литературном материале — Достоевский, Толстой и др. А у Достоевского в «Братьях Карамазовых» есть один такой оборот, который мне очень нравится. Помните, Иван Карамазов говорит, что, если я отказываюсь от этого билета в лучшее будущее, то я отказываюсь потому, что, если тут на пути лежит хоть одна слезинка ребенка, я уже не могу переступить это все. Ну, короче говоря, средства имеют решающее значение. И вот Достоевский доводит мысль до крайних пределов, иногда даже до абсурда. До крайнего предела доводит эту мысль, чтобы очень сильно ее выразить. И потом, вдруг неожиданно заканчивает: «Хотя бы я был и не прав». Такая манера: все время — крайние пределы. А потом в конце: «Хотя бы я был и не прав».
Или Толстой в статьях об искусстве. Ему надо доказать, что для человека главным и решающим являются нравственно-философские проблемы. О смысле жизни и т. д. Он должен непременно их решить. Иначе он жить не будет. И он, помните даже, говорит так: «Человек умирает не от печени, не от сердца, не от бомбы даже, а он умирает потому, что ему нечем больше жить, он не знает — зачем жить». Это — не научный, но очень сильный литературный прием. Это очень характерная для русского ума манера.
Почему я протестую против того, чтобы упрощенно отбрасывать марксизм, марксистские позиции? Я читаю лекции своим студентам, и я им говорю: «Вот Достоевский сказал: «Если тут на пути лежит хоть одна слезинка ребенка, я уже не могу переступить все это». Или жить в материальном довольствии. А человек все равно убьет себя, если не ответит на вопрос: «В чем смысл жизни?» Но можно задать вопрос: а в действительности, какая часть людей, населения вот так может думать? А какая часть не задает этого вопроса, и для какой части населения все-таки главное — это благосостояние?
И когда марксизм упрекают в том, что он не делает эти вопросы — смысла жизни и т. д. — главными, то можно сказать, что марксизм заботится о широкой массе народа, о том, чтобы все были реально счастливы и реально процветали, а не об элите. И потому он ищет ответа на вопросы, как сделать жизнь всех людей счастливой и т. д. Другое дело, что он, может быть, не находит правильных ответов, но считать его антигуманизмом на этом основании нельзя. Почему? Я думаю о большинстве народа, а вы — элита — только о тех, кто подобен вам.
Вот Толстой в последних своих записках, статьях, письмах говорил: «Я так мучился, скорее был готов убить себя, если я не найду ответа на эти вопросы». Он — граф, он жил в своем имении, а вокруг него крестьяне. Тысячи, миллионы крестьян. И для них этот вопрос не звучит не только потому, что они необразованны, а еще и потому, что их жизнь была совсем другой. Мучения Льва Толстого можно оценить, это очень важно. Но почему упрекать всех тех, кто говорит, что надо изменить существующий строй, чтобы все люди жили хорошо? Почему нужно упрекать? Нет, нельзя.
Корр.: Вспоминаю жизнь Гевары. Его слова: «Народ меня не понимает».
И.Ф.: Вы знаете, что у Толстого был такой тайный дневник, о котором никто не знал. Так вот Толстой ходил к крестьянам, рассказывал им, проповедовал им, в том числе и о смысле жизни. А в дневнике пишет: «Был в избах у крестьян, умилительные душевные разговоры о боге, о душе… А вышел из дома — и заплакал. Потому что в конце этого высокого душевного разговора со всхлипываниями попросили денег». Кончилось прозой. А он думал, что он их уж так пронял. А кончилось тем, что попросили денег. Это я к тому, что для таких, как Толстой, и для нас с вами, эти вопросы, может быть, являются решающими, а большинство людей живет по-другому. И гуманизм состоит в том, чтобы все-таки ориентироваться на большинство, а не на элиту, правда? И в этом — секрет успеха христианства, учения Христа…
Вот у нас говорят, что социализм был плох. И лучше, если будет капитализм, богатые люди. И богатые люди будут помогать всем. Не государство, а богатые. Ну и что? Что мы видим в здравоохранении? У нас здравоохранение было бесплатное. Не очень хорошее, не очень высокого уровня. Но оно было бесплатное и доступное всем. А сейчас его делают платным и говорят: вот богатые будут спонсорами, будут помогать больницам, а больницы будут лечить всех. Черта с два! Они не дают денег, а государство — давало. И в итоге оказалось разрушенным здравоохранение. Огромное количество людей, престарелых и больных, сейчас просто обречены на вымирание. Ну, а богатых много. Но что же они — искусство, культуру должны субсидировать? А это брало на себя государство — здравоохранение, образование. Государство ввело у нас обязательное всеобщее среднее образование. Насильно, может быть. Что же в этом плохого? А сейчас государство не будет выделять такие субсидии. А что будут субсидировать эти богачи? Как будто они деньги зарабатывали для этого. Они, если и выступают как спонсоры, то только ради рекламы.
"1 сентября 1999 г. известному отечественному философу, директору Института человека РАН Ивану Тимофеевичу Фролову исполнилось 70 лет. История нашей философии за последние 40 лет во многом связана с его деятельностью. Для редакции "Вопросов философии" особое значение имеет тот факт, что И.Т. Фролов был нашим главным редактором в один из важных этапов истории журнала.Мы желаем Ивану Тимофеевичу долгих лет полноценной творческой жизни и публикуем беседу с ним сотрудника журнала Н.Н. Шульгина."«Вопросы философии», № 8, 1999.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.