Судьба по контракту - [13]

Ильм взмахом ладони прервал монолог.

— Ты где эту помойку взял?

— Не понял.

— Шлем, говорю, из каких закромов выудил?

— А, вон оно что, — капрал с чувством почесал нос, — так он у нас то тут лежит, то там. А что?

— Почему капустой воняет?

— Так кто-то его в бочку закинул. В бочке квашеная капуста была. Дней пять, как ее съели, а бочку интенданты никак не заберут. Не обессудь, мастер, если что не так. Нам в таком ходить не по рангу в мирное время. Такой горшок для благородных. Выкинуть жалко. Вот и кочует он у нас как перелетная птица.

— Ладно, — Ильм стянул себя перевязь с мечом, — гостей больше не ждем, командуй ворота закрывать. Потом и поближе к теплу не грех переместиться. Кстати, звать то тебя как?

— Мартином кличут.

— Кличут?

— Стало быть, зовут, — капрал приосанился, — у нас все по мужской линии Мартины. И отец мой, и дед, и прадед. Эй, там на площадке! Опускай решетку!

Где-то над головой торопливо простучали подкованными подошвами сапоги, скрипнула дверь. Сразу после этого за толстыми каменными стенами заскрипели, застучали огромные зубчатые колеса. Ильму даже на миг показалось, что башня зажила какой — то тайной, недоступной пониманию жизнью.

— Пошла, холера ее раздери, — с чувством произнес Мартин, — сколько служу здесь, все удивляюсь, как можно такую тяжесть поднимать и опускать. Механика, что б ее…

Ильм хотел ответить что-то умное в том смысле, что это наука точная и требует глубокого понимания, как вдруг звуки, ласкающие капральское сердце, смолкли. Сразу, как будто их и не было вовсе. В повисшей над башней тишине стало слышно, как лихо ухнула в лесу за стеной сова, потом, словно в ответ ей, из близлежащих домов донеслась визгливая женская брань.

— Не понял, — капрал со свистом, как дракон, готовящийся к прыжку на врага, выдохнул воздух, — эй, там! Что за дела?

Сверху, через перила деревянной галереи свесился стражник. На лице его была написана вселенская скорбь. Мартин с недобрым видом поманил его пальцем. Непринужденный жест капрала не предвещал ничего хорошего. Ильм поймал себя на мысли, что ожидает как солдат оттуда, с высоты почти сотни локтей, просто прыгнет вниз.

Никто никуда не прыгнул. Стражник ловко сбежал по лестнице и замер перед капралом.

— Ну?

— Э…

— Отчетливей.

— Э… Э

— В нарядах сгною…

— Э… Март… господин капрал…

— Это я про себя знаю, — Мартин побагровел. — а ну вынь свой язык из задницы и толком говори.

— Сломалось, значит…

Ильм с чувством досады вновь закинул ножны с мечом за спину. Вот и отдохнул. Он почему-то представил себя крестьянским конем, с которого после тяжелого трудового дня сняли хомут и подвели к яслям с овсом, а потом вдруг решили вспахать еще десятину и напялили хомут обратно.

Капрал покряхтел немного, то сжимая, то разжимая кулаки, потом старательно выложил изрядный набор бранных слов и только после этого обернулся к некроманту.

— Пойдем, мастер, посмотрим и опечалимся.

Замершая на полпути к земле решетка больше всего напоминала распахнутую клыкастую пасть огромного диковинного зверя. Проклятое железо! Ильм подошел поближе и с плохо скрываемым раздражением стукнул по толстым, ржавым прутьям кулаком. Массивные металлические детали злорадно, как ему показалось, поглотили в себя звук удара.

Теперь придется изыскивать способы устранить неполадку. Восточные ворота это вам не шутка. Восточные ворота — это, как говорится, парадный въезд в город, ибо столичный тракт упирается прямо в них. Всякие там курьеры с королевскими грамотами, особо приближенные к телу графа купцы, прочие официальные лица — все привыкли входить и въезжать в Туров именно этим путем. Сложно будет завтра объяснить какому-нибудь расфуфыренному козлу, желающему быстро попасть в город, о временных, но непременно исправимых технических трудностях. М-да… Сначала створки ворот сняли для ремонта. Теперь вот с решетками проблемы. Если такими темпами и дальше дело пойдет, то придется на ночь ворота телегами перегораживать, как в походном лагере.

Куда катится этот мир…

За Ильмом зло сопел Мартин и сокрушенно вздыхал "механик".

— Докладывай, — некромант обернулся к переминавшемуся рядом с ноги на ногу солдату, — как дошли до жизни такой.

— Известно как, — солдат зло сплюнул на пол, в его глазах стояла обида на все подъемные механизмы в мире, — стали опускать, все гладко сначала шло, ну, как обычно. Потом хрясь и все… Встала вот ни туда, и ни сюда.

Ильм промолчал, хмуро разглядывая подчиненного. Обычный коренастый мужичок. Лицо простоватое, открытое. Шрам на щеке. Таких много. Именно на них все и держится… или ломается. Смотря, как судьба распорядится.

Некромант обошел незадачливого стражника кругом. Тот с покорностью повернулся вслед за ним.

— Причину выяснил?

— А то. Первым делом бросился посмотреть все ли справно…

— И что же?

— А… — солдат обреченно махнул рукой, — шестерня вразнос пошла. Кто б подумать мог. Видать прокована плохо была. Вот и дала трещину.

— Там, — Ильм выразительно ткнул указательным пальцем вверх, все гномьей работы. Ты хочешь сказать, что подгорные мастера схалтурили?

— Да не, — вмешался капрал, — здесь значит, наши местные поработали. Ну, из людей.