Судьба педераста или непридуманные истории из жизни… - [14]

Точнее, т. п. не было, но Лобов почему-то проникся заботой к оборзевшему офицеру и только слегка кивнув, промямлил: «Хорошо».

– Спасибо огромное, Вы меня просто спасли от голодной смерти! Теперь я – Ваш должник! – выпалил без тени смущения Макеев.

– Ну, должник так должник, – понял всё буквально Лобов и взял, да и встал перед Макеевым прямо перед самой раздачей.

– Я сам возьму приборы, – заметил Макеев, когда увидел, что Лобов стал набирать для себя из разных стаканов нож, вилку, две ложки.

– Хорошо, – невозмутимо ответил Николай Михайлович.

Подошло время платить и тут Лобов с ироничной улыбкой, играя густыми бровями, выпалил толстой кассирше: «Рассчитайте, пожалуйста, нас вместе с молодым человеком». Не мешкая, держа в руках поднос с комплексным обедом, Лобов пошел в обеденный зал, ища свободный столик.

Спустя минуту, к нему присоединился Макеев, оценивший по достоинству хватку Лобова.

Вот так или примерно так всё и было. После обеда не сговариваясь, оба решили не идти на продолжение конференции, а отправиться на прогулку по Москве, которая манила и звала на ратные подвиги. Идея выпить родилась сама собой и сейчас уже никто не скажет, что инициатором был один из них. Просто так случилось. У мужиков, да ещё и командировочных, так случается, когда разговор заходит о бабах, а реальных женщин на горизонте все нет и нет.

Макеев, внешне выглядевший молодым чекистом Путиным, был только выше ростом и шире в плечах, а в остальном – вылитый ВВП. История умалчивает, все ли чекисты любят баб? Однако доподлинно известно, что баб любят все нормальные мужики! Вопрос только каких, где и когда?!

Виктор предложил прогуляться по ул. Калинина, теперь это небезызвестная Тверская, где во все времена были женщины лёгкого поведения. Вероятность съема была близка к 100 %, хотя времени и денег было немного. Не прошло и двух часов, как в небольшой комнатке с двумя маленькими кроватями и примитивной обстановкой началась самая настоящая оргия. Витёк, хоть и был моложе, выбился из сил первым. Но это ничего ровным счетом не значило, т. к. сразу же партнёры поменялись бабами и с новой пассией у Макеева образовался превосходный контакт-дуэт. Лобов впервые в жизни занимался групповухой. Да не просто групповухой, а ещё и за деньги! Такого он даже во сне или по пьянке представить себе раньше не мог, т. к. все пассии к тому моменту были либо офицерскими жёнами, либо дочерьми этих жен и офицеров.

Нет смысла описывать оргии и то, как оттягивались Лобов с Макеевым с московскими проститутками, для которых принципиальной разницы кого обслуживать – военных или, например, инженеров, не было.

На утро оба красавчика прибыли на конференцию. Шел второй день. Денежки тю-тю, настроение так себе, усталость, головка бо-бо… Одним словом, оба сидели как неприкаянные и, пропустив обед, остались на вторую половину работы конференции. Секционная работа предполагала деление по т. н. секциям, т. е. докладчики выступали в рамках более узкой темы, нежели название всей конференции. Однако, из-за массового отсутствия контингента, всех участников словно ветром сдуло после обеда, руководством было принято единственно правильное решение – объединить все секции и переписать оставшихся участников в список героев-мученников. Москвичей или ленинградцев среди оставшихся не было, они слиняли самыми первыми, ещё до обеда. Остались лишь иногородние старые пердуны, которым просто некуда было податься или такие как Лобов и Макеев. Были ещё три очкарика-шизофреника, интересовавшиеся наукой, но они не в счет.

На четвёртые сутки у Макеева обнаружились признаки триппера, а у Лобова пропало служебное удостоверение. Трудно даже представить, что страшнее, т. к. и то, и другое влекло за собой большие неприятности. В советские времена за утрату удостоверения увольняли из органов на раз-два-три, а за венерические болезни – и того хуже… Однако, именно Макеев нашел достойный выход из положения. И лишь благодаря этому Лобов и Макеев не только подружились на всю оставшуюся жизнь, но и достойно избежали наказания.

В Главном военном клиническом госпитале имени академика Н.Н. Бурденко

In the capable hands of ordinary enema into a universal health remedy for many diseases: and from the stomach and colds, and headaches.

From observations of army paramedics

– Ну, что же теперь нам делать, а? Жопа какая-то? – Лобов крутил-вертел-водил грязной вилкой по пустой тарелке.

– Мне кажется, Коля, что я знаю один способ, как нам выкрутиться. – Макеев то и дело посматривал по сторонам, стараясь говорить тихо и не навлекая чужого внимания.

– Да, способы-то, это самое, значит, конечно, должны быть, но, понимаешь, это самое, надо найти такой, значит, выход, чтобы, так сказать, было бы так, чтобы никто ничего, значит, а вроде бы и так, что вот, значит, как! Понимаешь, к чему я клоню, так сказать? – Лобов крепко держал в правой руке пустой стакан из-под чая, которым аккуратно дирижировал, словно дирижёр небольшого оркестра.

Оба крепко задумались. Молчали несколько минут: один продолжал вытворять чудеса с вилкой, другой пристально глядел на чаинки в стакане, думая о чем-то важном. Густые брови ходили туда-сюда, лоб то морщился, то морщины улетали, словно брызги мочи с унитаза…