Судьба непринятой пройдет - [27]

Ну и история с Олегом Каро, как она и подозревала, так просто не завершилась. Не признавая отказа Агаты от продолжения их отношений, он продолжал бомбардировать ее эсэмэсками и звонками весь отпуск, но этим не ограничился. Явно продумав целую серьезную стратегию по возвращению благосклонности своей дамы сердца, он вел продуманную атаку за атакой, что называется, по всем фронтам.

Еще во время ее пребывания в Севастополе в ход пошел мимимишный набор ухаживаний, рекомендуемых романтическими барышнями и продуманными пикаперами в соцсетях: Агате присылались букеты и коробки конфет, доставляемые курьерами к маме домой, к которым прилагались обязательные открыточки с сентиментально-любовными признаниями и мольбой о прощении и маленькие плюшевые игрушечки, которые, к слову, Агата терпеть не могла. И это была только так, легкая каждодневная «основа» для главной атаки.

Которая и обозначила наступление и обстрел тяжелой «артиллерии» по всем фронтам, когда Агата вышла на работу. Все те же милые знаки внимания: небольшие букетики цветов на клавиатуре на ее рабочем столе по утрам, коробочки конфет или пирожных, билеты в конверте на нашумевшую премьеру в театр и даже на балет в Большой!

А еще Каро написал Агате большое рукописное!..

Нет, вы представили, – рукописное письмо! И вложил его в красивый конверт ручной работы. Послание, в котором он с легкой самоиронией и грустной ноткой повествовал Агате, какие сильные чувства испытывает к ней и как ужасно жалеет об их разрыве, немного философствовал на тему про ошибки, на которых учатся, и делился размышлениями о праве каждого человека на второй шанс.

Нет, она заценила, честно – человек старался, писал, явно сначала на черновике, потом переписав начисто, может, и не один раз.

Ну круто же.

Только, закаленная и не такими моральными шантажами и настойчивыми ухаживаниями, доходившими порой до нахрапистого наезда и ненормальных требований, в пору своего девичества, Агата игнорировала все «выступления» покинутого героя и в переговоры не вступала, отказываясь от личной встречи и беседы.

До одного предательского момента, примерно где-то через неделю после ее возвращения из Крыма.

Случился юбилей у одной из коллег, которую, с согласия руководства, чествовали и поздравляли в офисе, разумеется, по окончании рабочего дня, накрыв обычный в таких случаях фуршетный стол, на котором спиртного было на порядок больше, чем закуски.

Говорили много приятных слов, вручили подарок, деньги на который собирала их активистка Любаня, обходя сотрудников не по одному разу и напоминая-проверяя, кто скинулся, а кто «забыл». Словом, все как всегда, по давно уже отработанному годами механизму отмечания дней рождений, юбилеев и торжественных мероприятий, как в любом нормальном коллективе офисного планктона.

Агата никогда не испытывала интереса к спиртному, могла выпить бокал, редко два, но только достойного вина, чтобы по-настоящему насладиться интересным вкусовым букетом, не более того. Да и состояние даже легкого опьянения не любила и ни разу в жизни не то что не напивалась, даже слегка пьяненькой никогда не бывала.

При легкости ее характера, позитивности и смешливости натуры у Агаты отсутствовала потребность добавлять веселости своему настроению и раскрепощенности поведения или запивать какую-то печаль. Слава богу, для печалей и горестей в данный момент поводов не имелось – тьфу, тьфу, тьфу три раза, – а радости и веселости ей своих природных с лихвой хватало.

Но тут, выпив за вечер бокальчик на удивление достойного вина, непонятно каким образом оказавшегося на рядовом мероприятии со скромным финансированием – наверное, кто-то подогнал-подарил юбилярше, не иначе… Так вот, выпившая вина Агата, еле заметно, так лишь пунктирно, даже не охмелевшая, а расслабившаяся после трудного, напряженного дня, увлеклась интересным разговором с одной коллегой на лифтовой площадке, куда они специально отошли подальше от громкой музыки и шума. Где и была обнаружена господином Каро в сопровождении букета.

– Здрасте, – поздоровался он сдержанно и посмотрел на Агату несчастным взглядом. – Я тебя искал.

– О, Агат, твой ухажер с букетом образовался, – хохотнула немного косенькая коллега. – Ну вот нашел, и что дальше?

– Я подумал, что, возможно, тебя надо проводить домой, – не сводя взгляда с Агаты, объяснил тот причину своего появления даме.

Агата собралась уж было ответить что-то смешливое, привычно отшивая неудачливого кавалера, но внезапно, непонятно из каких закоулков сознания, как черт из табакерки, вдруг выскочило воспоминание о том их разговоре с Аглаей по поводу эксперимента на предмет проверки пробудившейся сексуальности с разными мужчинами. И она посмотрела на «кавалера с букетом» задумчивым взглядом.

Прикидывая: а она с ним рассталась железно, как эволюция, не имеющая обратного хода, или возможен небольшой компромисс в научных, так сказать, целях? Чем он не объект для проведения научного опыта – секс у них уже был, не впечатлив ее никак, так тем, что называется, чище будет эксперимент: есть с чем сравнивать.

Исключительно в научных целях.