Судьба не прячется в шкафу - [45]

— НадоелО?

— НадоелА. – равнодушный тон, такой же взгляд. И холод…Жуткий холод, от которого содрагаются органы внутри. Воздух давит на легкие, стискивает их словно в тисках. Забыла, как дышать? Глупая.

— Понятно, — киваю. Затем встаю и иду к выходу. На пороге замираю и добавляю: — не переживай, я не обижаюсь на вас.

Ухожу. Знаю, что не переживает, знаю, что и не думает…Но пусть не надеется, что задел меня. Возможно чуть — чуть. Совсем немного. Слеза падает на пол. На одну слезинку задел. Вторая устремляется туда же. На две…

Ладно, задел! Черт бы побрал его. Очень!

7

Два дня бесследно пропали из моей жизни. 48 часов мое тело двигалось больше автоматически, рефлекторно, потому что мой мозг сражался с мыслями и сомнениями.

Универ. Пара. Жужжание преподавателя. Звонок. Пара. За окном ветер пинает листву. Осень. Звонок. Работа. Расспросы Алисы. Дом. И так по кругу.

Дома можно не притворяться, не делать вид, что присутствую где-то и внимательно слушаю рассказ о налоговой деятельности или новых сапожках. Меня нет, как не было и того, что казалось мне дружбой.

Что чувствую? Самое паршивое, что могло быть — скучаю. Дико скучаю по вечерам, по ничего не значащим беседам…С кем? Не знаю. Каждый раз, когда пытаюсь разобраться в этом, вспоминаю, что разбираться — то не в чем. Все — моя выдумка, плод больной фантазии.

Звонок в дверь. Кого еще принесло?

Открываю.

О, привет, моя головная боль.

— Эрик, — представляется он, словно я не поняла. И не поняла бы ведь, если бы не знала, что Эмиру до меня нет дела, а Эрнесту я даже вроде противна.

— Привет, — вымученно улыбаюсь.

— Хочу поговорить…Можно? — кивает на дверь. Отстраняюсь и пропускаю. Хуже не станет. Большей каши, чем есть у меня в голове — не сваришь. Остается добавить масло и сахар и можно есть ложечкой.

Эрик идет на кухню, садится во главу стола.

— Всегда сюда садился, — словно поясняет свой выбор. А мне плюс один критерий в копилочку. — Как ты?

— Как будто двое близнецов решили поочередно ходить ко мне в гости, не ставя меня во внимание. — сажусь через один стул от него.

— Полина, мне дико жаль, что идя на это, я не предусмотрел то, что мы поставим тебя в такую ситуацию. Поверь, у нас не было в планах пользоваться тобой, мы лишь хотели общения. Эрнест и я… Мы два идиота. Прости нас и дай мне шанс.

Значит, простить обоих, а шанс дать одному? Не по-братски.

— Я хочу, чтоб ты рассказал мне все.

— Разве это не сделала Энджи?

— Хочу слышать от тебя точнее о том… Как все это происходило. Почему не догадалась я?

— Тогда ты дашь мне шанс?

— Тогда я подумаю, чтоб дать шанс.

— Уже что-то, спасибо. Конечно, расскажу сейчас.

Сейчас я вижу: как же он не похож на своего брата. Весь такой манерный, светлый, мягкий. Улыбается, как котик, еще немного и начнет тереться о ноги и мурлыкать.

— Как это происходило? — делает глубокий вдох, медленно выдыхает. — я сказал Эрнесту, что ты мне понравилась и хотел бы воспользоваться его именем. Планировалось хотя бы на день, чтоб прощупать почву.

— Почему на день?

— А вдруг, капни я глубже, ты бы мне не понравилась?

А, ну да… В таком случае он бы исчез, а Эрнест со своим опытом легко распрощался со мной.

— Что дальше?

— Дальше он сказал, что мне придется составить график, потому что ему тоже хотелось бы узнать тебя. Я думал, он шутит, но вот Эрнест притащил на следующую встречу Эмира, который составил этот график. Там учитывалось наше рабочее время, выходные наши от тебя, твои от нас. Все, чтоб мы не показались надоедливыми. Чтобы не спалиться, мы решили не заводить тему о себе, не вдаваться в подробности жизни, и твои попытки пресекать тоже. Перед каждым походом друг к друга к тебе, было что-то похожее на консультацию: рассказывали, вещи, которые ты могла бы затронуть. Выбранный фильм на следующий просмотр, твои советы по поводу песен и прочее. Но, Эрнест от такого быстро устал…

И это не удивительно! Похоже на работу в шахтах! Не хватает еще ночных, дневных смен и обеденного времени.

— Стал чаще звонить мне, чтоб я забирал его часы…Ну, он такой. Ничего личного, Полина.

— Чья идея с Ликой?

— Эрнеста. Довольно-таки умная, не находишь?

НЕТ!

— Кто приходил ночью того дня?

— Я.

— Утром?

— Эрнест.

— Как все должно было закончиться, если бы Эрнест не отрезал?

— Я бы признался… Когда был готов бы.

— Ты еще не до конца определился: что важнее?

— Нет, ты еще не до конца влюбилась. Если бы он потерпел еще, тогда мы бы не испытывали сложностей.

Наивный чукотский парень.

— Почему Эрнест сказал, что устал возиться?

— Ну, для него было сложно держать лицо перед тобой. Он же такой грубый и неотесанный… Он мог разом испортить все впечатление, что так усердно производил я. Мне пришлось упрашивать его, чтоб он откинул свои дикарские замашки и вспомнил, что такое “вежливость”.

Даже так. Интересно.

— Полина, если бы я мог вернуть все назад, уберег бы тебя от такого потрясения, — его теплая ладонь накрывает мою. Поворачиваю голову, встречаемся взглядами. Вот же они… Не черная дыра, а грозовое небо. Первое отличие. Он переводит взгляд на наши руки: удивлен, что не одернула?

Смотрю на мужчину напротив. Моя мечта. Мой принц, которого я представляла миллионы раз во всевозможных телах. Готовилась ко всему на свете, но не к тому, что он тайком начнет общаться со мной. Ждала презрительного взгляда “девочка, кто ты такая?”, а он смотрит на меня щенячьими глазами полными раскаяния.