Судьба. На острие меча - [41]

До Леса оставалось около сотни метров, когда все словно по команде одели защитные шлемы и обнажили оружие. Магии я так и не ощутила, но сердце сжало железным обручем. Хотелось сцепить зубы и пришпорить коня, лишь бы всё это побыстрее закончилось. Как назло чёрная стена деревьев никак не желала приближаться. Мы ехали медленно, очень медленно, словно ведший караван Терм (маг на этот раз выбрал себе место посередине, между двумя братьями) хотел отсрочить неизбежное. Наконец, ветви над нами сомкнулись, погрузив в нереальный мир полутеней. Скорее всего, я была единственной, кто въехав в лес почувствовал облегчение. Защитное кольцо было пройдено.

Обруки появились так внезапно, словно вышли из обугленных стволов окружающих тропинку деревьев. Впрочем, тропинки здесь не было, угадывалось лишь общее направление, по которому и шел караван.

— Пища, — прошелестел идущий из ниоткуда Голос.

— Пища, пища, пища — вторил ему весь окружающий лес. Многоголосое эхо, на тысячи ладов повторяло, смаковало, облизывало это короткое, шипящее, как масло на сковороде слово. Сотни ветвей и рук потянулись к нам, норовя сорвать, стащить нас с дико ржавших коней. Наши мечи неистово мелькали в воздухе, срубая призрачные руки и гибкие петли ветвей.

Посягательство на нас прекратилось, так же неожиданно, как и началось. Но минутой спустя эти страшные уродливые человечки заступили дорогу вновь. Впрочем, на этот раз они не нападали, а лишь стояли на нашем пути. Мы, не останавливаясь, продвигались вперёд. Уродцы визжали и стонали под копытами коней, но быстро поднимались, чтобы вновь и вновь оказываться на нашем пути. А голос продолжал звенеть…

— Не сопротивляйтесь, — Голос не угрожал, он окутывал сознание и успокаивал, — это бессмысленно. Вы все будете жить, долго…

— …и счастливо, — ехавший в середине каравана маг расхохотался, его оба меча засверкали с неимоверной быстротой. Всё же какая-то часть его магии сохраняла свою силу.

— Мы убьем только мага и девушку.

Ого, как изменились их намерения, ночью они, кажется, предлагали мне дружбу…

— Чтоб вы все сгорели синим пламенем, — лучшего проклятья я не смогла бы придумать, даже просидев в раздумьях целые сутки.

Лес вздрогнул и на мгновение ветки отступили, а человечки отпрыгнули от нас в сторону.

— Вперёд, — выкрик Терма донесся до меня даже сквозь скрежет сгибающихся ветвей. Я слегка пришпорила Верного, и конь устремился вслед за всё убыстряющим свой бег караваном.

Но продолжалась наша скачка не слишком долго, не сразу, но Лес сообразил, что его надули. Хищные ветви и обруки вновь перегородили нам дорогу.

— Нелоф, у тебя остался всего один брат, — Голос шелестел, проникая в наше сознание, не заглушаемый ни треском ломающихся ветвей, ни нашими криками, ни топотом и ржаньем коней, — посмотри, Нелоф, Ильлия уже умер, его не вернёшь, а они… они все живы…

— Нелоф, не слушай его, не слушай, — кричал Ильдарас, разворачивая коня в попытке добраться до опустившего оружие Браузера.

— …они даже не пожелали задержаться, чтобы освободить его душу, они обрекли его на вечные страдания… Нелоф, будь с нами, будь одним из нас, — вытянувшиеся ветви захлестнулись на шее безвольно застывшего Браузера и, сдернув его с коня, потащили в сторону деревьев.

— Нет, — вскричал отчаянно бьющийся Мардлоф, он, как и Ильдарас безуспешно пытался пробиться к брату. Его конь застрял в переплетениях ветвей, и тогда Мардлоф спрыгнул на землю и, лавируя меж ветвей, побежал в сторону доносившихся до нас криков.

— Стой, Мардлоф! Стой! — приказал маг, но его не слушали. Крики Нелофа становились всё отчаянней, похоже, он очнулся от охватившего оцепенения и понял, что с ним случилось.

— Нет, я не могу остановиться, — ответ Марлофа донесся уже из глубины леса, — что я скажу матушке, если и второй мой брат не вернётся домой?

— Остановись, Мардлоф, если убьют и тебя, то кто продолжит ваш род? — Ильдарас тяжело дышал, но его слова звучали отчётливо и громко.

Ответа не последовало.

— Что станем делать? — пробившийся к нам Мейхель обратился ко мне за советом. Спереди слышалось тяжелое сопение Терма, продирающегося сквозь толпу обруков. Наше движение вперёд окончательно застопорилось.

— Мы должны попытаться спасти их!

— Это бесполезно.

— Значит, мы поможем им умереть.

— Мы не станем так рисковать, мы должны… — говоривший это маг оборвал себя на полуслове.

— К черту ваши обязательства, к чёрту ваш долг! Вы хоть знаете, что их там ждёт? — О, да, мужчины знали, но предпочли промолчать. — Тогда я пойду одна, — зло крикнула я и, рубанув наотмашь наиболее наглого обрука, ухватившегося за стремя, спрыгнула с коня и устремилась в чащу. По топоту раздавшихся за спиной ног поняла, без помощи меня не оставили… Я рубила направо, налево, и всё убыстряла и убыстряла свой шаг. Через некоторое меня посетило некое смутное сомнение — не слишком ли легко мне даётся продвижение в глубины леса?

— Осторожнее, Авель, — тихо, в полголоса предупредил Тёрм, — они заманивают нас в ловушку.

Так, значит, эта мысль пришла в голову не мне одной… Я невольно замедлила своё движение и, остановившись, огляделась по сторонам. Черные, словно обугленные ветви, что шевелились впереди нас, свисая и вытягиваясь к земле, оставляли совсем узкий проход, но тем не менее его было достаточно, чтобы свободно протиснуться пешему человеку. А за нашими спинами Лес смыкался в сплошную стену. Повернувшийся вспять Мейхель ударил мечом раз, другой, но только и сумел, что срубить пару тонких веточек, на место которых тут же потянулись новые. Он замахнулся вновь, но опустившийся сверху большой узловатый сук ударом в грудь отбросил его под ноги неподвижно застывшему магу. Ветви, составляющие стену, переплетались меж собой, с каждой секундой возводя все более и более монолитное сооружение. А за стеной слышались шепелявые и рассерженные голоса десятков обруков.