Судьба короля Эдуарда - [12]

Шрифт
Интервал

Почти сразу после сражения принца снова стали терзать желудочные боли. Он вынужден был неделями лежать на спине в каюте госпитального судна, придерживаясь строгой диеты, и у него оставалось много времени для размышлений над превратностями судьбы, которая отводит от человека смертоносный снаряд, чтобы наградить его же болезнью желудка, приковывающей к постели. Затем Альберту удалось прослужить несколько месяцев на борту другого корабля. Наконец его старый друг и консультант доктор Грэг настоял на проведении нового медицинского обследования. Три вновь приглашенных врача признали ошибочным прежний диагноз своих коллег; они определили язву желудка, еще раз прооперировали больного, и тот пошел на поправку.

Но после этой операции на карьере моряка можно было поставить точку. Двадцатидвухлетний принц Альберт, здоровье которого в конце 1917 года медленно восстанавливалось, с горечью понимал, что установившийся уклад жизни, полюбившаяся ему профессия становятся для него прошлым, уходят в небытие. Романтика морской жизни, о которой он мечтал с детства, скрылась в тумане, как последний корабль, отправлявшийся в поход, но уже без него.

VII

Когда разразилась война, старший брат Альберта, Эдуард, был в дурном расположении духа. Сначала все складывалось удачно: вот он, свежеиспеченный солдат с ранцем за плечами, готов к отправке на фронт вместе с другими солдатами. Но внезапно приказ задержал Эдуарда в Англии. Китченер, всесильный военный министр, не хотел, чтобы принц Уэльский рисковал жизнью, подвергаясь опасности как рядовой солдат.

Что мог чувствовать молодой английский аристократ — даже если бы он был вполне зауряден, — видя патриотический пыл и честолюбивые стремления цвета аристократической молодежи, видя, как в Оксфорде, в ближайшем его окружении, товарищи забрасывают книги и тетради, чтобы попасть на курсы вольноопределяющихся, посещать которые у него лично не было никакой нужды, так как уже два месяца он был солдатом. В Оксфорд начали прибывать первые раненые из Бельгии; они, безусловно, предпочитали не распространяться об ужасах войны. И менее всего они были склонны вступать в откровенные беседы с Эдуардом, представителем династии и близким родственником немецкого кронпринца, назначенного главнокомандующим силами вражеской коалиции!

Принц должен был здраво судить о том, что величайшим врагом нации на сегодняшний день является кузен его отца, а он сам и все эти принцы и короли — ветви одного и того же генеалогического древа. Парадокс состоял в том, что монархическая идея вряд ли могла служить основой патриотизма, потому что королевские семьи из четырех основных воюющих друг с другом государств и менее значительные монархи, поспешно вступившие в войну, — все они были связаны между собой узами родства! Все вдруг заговорили, что не следует бывать у англичан, в чьем роду есть немцы. Супруга премьер-министра миссис Асквит явилась к королю, чтобы посоветоваться с ним, не должна ли она порвать со своими друзьями немецкого происхождения; она хотела знать, как в таком случае поступил бы король. И получила достойный ответ:

— Я еще никогда не пробовал рвать с друзьями. К тому же я и сам немец!

Однако принц видел, как его страну захватывает всеобщее озлобление. Разве не должен был он верить, как истинный англичанин, в фантастические истории, что немецкие солдаты в Бельгии отрубают детям кисти рук? Разве не знал, что рентгеновские лучи, которые использовали во всех английских военных госпиталях, утратили имя своего немецкого создателя, переименованные в лучи X? Разве лорд Холдейн не лишился государственной должности за то, что некогда признал Германию своей духовной родиной? Если у вас была немецкая овчарка, в ваших интересах было переименовать ее в эльзасскую. Только капитаны военной промышленности сохраняли нейтралитет, и накапливали миллионы, невозмутимо продавая вооружение как своим, так и чужим.

Из уст своего отца принц Эдуард никогда не слышал германофильских речей; даже из Гейдельберга Георг вынес лишь раздражение тем обстоятельством, что вынужден был изучать там «их ужасный язык». И все-таки королю Георгу понадобилось три года, прошедших с начала войны, чтобы решить раз и навсегда избавиться от своих немецких предков, забыв всех ганноверцев, брауншвейгцев и веттингенцев, и именовать отныне свою династию Виндзорским королевским домом, а не Кобургской династией.

В октябре 1914 года принц не выдержал. Облачившись в солдатскую форму, он отправился на Уайтхолл и приказал доложить о себе Китченеру. Они были наедине — главнокомандующий британских армий, который, разбив войска Махди и отомстив за Гордона[11], стал кем-то вроде национального героя, и наследник британского престола; один — фельдмаршал, другой — простой солдат. Позднее Китченер рассказывал, как сильно он был растроган, вновь увидев «самые привлекательные черты короля Эдуарда… повторившиеся в юном принце Уэльском». Когда он сказал, что не может отпустить его на фронт, принц ответил:

— Если меня убьют — неважно! У меня четверо братьев.

Вместо того чтобы ужаснуться подобному предложению, что было естественно, Китченер возразил ему как истинный солдат:


Еще от автора Эмиль Людвиг
Гёте

Иоганн Вольфганг Гёте. На него обыкновенно смотрят как на создателя поэтических шедевров и делом жизни считают трагедию «Фауст». Превознося Гёте-поэта, забывают о Гёте-естествоиспытателе, Гёте-философе. Творец «Фауста» и одной из лучших страниц в мировой лирике, как правило, заслоняет создателя гигантского «Учения о цвете» и ученого, открывшего межчелюстную кость у человека. Читатели словно не понимают, что так написать о Фаусте мог только настоящий ученый.Гёте уже при жизни называли «олимпийцем». А в «учениках чародея» числились звезды первой величины последующих поколений.Та трактовка, почему при всей жизнерадостности своей натуры и внешне благоприятных обстоятельствах жизни (может за исключением алкоголизма его сына Августа), Гёте часто пребывал в дурном расположении духа и сухо держался с окружающими, которую дает его биограф Эмиль Людвиг — совершенно неудовлетворительна.


Рекомендуем почитать
Ватутин

Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..


Дедюхино

В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.